Она направилась к двери, но Лида остановила ее:

— Подождите, я должна посмотреть на себя в зеркало!

— Филипп видел вас и в худшем виде, а сейчас вы отлично выглядите, поверьте.

— Дело не в этом. Мне хочется убедиться в том, что я существую, а это не сон или…

— Смерть? — Анна Сергеевна строго поджала губы. — Об этом нельзя думать. Мешает выздоровлению.

Отчитала, но зеркало все же принесла.

Лида заглянула в него. Да, выглядит нормально. Не отлично, конечно, но вполне себе… Желтизны почти нет, отеков. Волосы отросли немного и завиваются. А в глазах надежда!

— Убедились?

— Да, — выдохнула она и отметила, что зеркало запотело. Точно жива!

— Тогда я приглашу Филиппа.

— А я уже тут! — послышалось из-за двери. Она оказалась не до конца закрытой. Лида увидела в щелку конопатый нос уточкой. Фил сунул его в нее, чтобы побаловаться и повеселить ее.

— Как же я по тебе соскучилась, — выдохнула Лида.

Фил зашел в палату, а Анна Сергеевна поспешила удалиться. Но напомнила визитеру о том, что швы еще не зажили и лучше им крепко не обниматься.

— Ты постригся, — ахнула Лида. — Зачем? Мне так нравились твои кудряшки!

— Так я ознаменовал начало своей новой жизни. — Фил провел пятерней по коротким волосам. — Теперь твоя очередь отрастить кудри.

Он присел к ней на кровать и нежно-нежно обнял. Они больше минуты лежали так, наслаждаясь одной лишь близостью. Когда Фил оторвался от нее, Лида увидела влагу в его глазах. Ей тоже хотелось плакать, но по-бабьи, со слезами ручьем, соплями, всхлипами. Только пройдя через это, можно испытать настоящее облегчение.

— Я ничего не помню с того момента, как отключилась на крыше, — сказала она.

— Мы долго добирались до больницы. Я нес тебя, вез, устраивал скандал в приемном отделении ближайшей клиники (они не хотели тебя брать). Но тебя все же положили, чтобы стабилизировать. После мы перевезли тебя сюда. Тебя прооперировали. И теперь ты выздоравливаешь.

— За нами не гонятся?

— С чего бы? Ни тебя, ни меня не было на том месте, где погиб Джузеппе.

— Полиция выяснила, что он убийца?

— Да. И я немного помог им. Отправил Марио в участок с кое какими сведениями. Взамен он получил все вещи Джины, что мне удалось добыть. Что же касается твоих… Я бросил их в Италии. В том числе портрет, написанный подругой. Ты на нем трагично-печальная. Нам такой не нужен!

— Были неприятности на границе?

— Нет. Но итальянцы тебе теперь вряд ли дадут визу.

— Плевать! Я больше не хочу в Италию. Есть много стран, где я еще не была. Например, Азербайджан.

— В Баку мы поедем сразу после выписки.

— Я согласна, — счастливо рассмеялась Лида. И ей снова захотелось дыхнуть на зеркало, чтобы убедиться в том, что все это взаправду.

— То есть ты уже не против наших отношений? — Его глаза стали лисьими. — Им ведь ничего уже не мешает!

— Я готова даже сделать парные татуировки. Помнишь, мы говорили о том, что это глупо, пошловато, слишком инфантильно, и от них, скорее всего, придется избавиться? Так вот, мне плевать. Станем той странной парой, которая все делает не вовремя и невпопад!

— Мы уже с тобой пошли дальше, — хохотнул он. Затем задрал футболку и продемонстрировал ей заклеенный медицинским пластырем шрам. — У нас с тобой парные шрамы. И от них не избавишься.

— Так это ты мой донор?

— Представь себе, моя печень идеально тебе подошла…

— Теперь она у нас одна на двоих, — закончила она его мысль и наконец-то разрыдалась.