Под ударами копий погибли две обезьяны, однако перед звериным натиском солдаты цезаря были вынуждены отступить.

— Следуйте за ними! — крикнул Тарзан Прекларусу. — Скорее в сад! Захватите баллисту и поверните ее в сторону легионеров. А мы будем удерживать дверь, пока вы не завладеете баллистой, а потом примкнем к вам.

Под защитой косматых чудовищ часть осажденных, возглавляемая Максимусом Прекларусом, Кассиусом Астой и Цецилием Метеллусом, бросилась наружу.

Тарзан бок о бок с оставшимися гладиаторами отбивали атаку у двери, давая тем самым возможность товарищам проникнуть в сад и захватить баллисту. Бросив взгляд назад, он увидел Мпингу, уводившего Дилекту из комнаты вслед за остальными.

Вместе со своей маленькой храброй группой Тарзан успешно удерживал дверь до тех пор, пока баллиста не оказалась в руках его людей. Затем шаг за шагом оборонявшиеся отступили через брешь в стене. Как только они покинули помещение, Прекларус направил метательный снаряд в окно, и тяжелое ядро угодило прямо в легионеров.

До сих пор судьба благоволила Тарзану и его соратникам, но очень скоро стало ясно, что неприятель не намерен сдавать своих позиций. Окружив мятежников, легионеры осыпали их копьями, и, несмотря на баллисту и превосходные мечи, которыми повстанцы удерживали врага на почтительном расстоянии, все понимали, что не смогут долго противостоять численно превосходящему и лучше вооруженному противнику.

Вскоре в битве наступила пауза, словно по молчаливой договоренности сторон. Трое белых внимательно наблюдали за легионерами.

— Они готовят массированную атаку копьями, — заявил Прекларус.

— Это положит конец нашим страданиям на этой бренной земле, — обронил Кассиус Аста.

— И боги примут нас с ликованием, — проговорил Цецилий Метеллус.

— Думаю, что боги предпочтут их, а не нас, — сказал Тарзан.

— С чего ты взял? — спросил Кассиус Аста.

— Потому что нынче боги призовут на небо гораздо больше легионеров, нежели нас, — ответил человек-обезьяна, указывая на валявшиеся вокруг трупы.

Кассиус Аста согласно улыбнулся.

— Еще минута, и они нападут, — сказал Максимус Прекларус, заключил в объятия Дилекту и поцеловал. — Прощай, любовь моя, — сказал он. — Как мимолетно счастье! И как несбыточны надежды простых смертных!

— Не стоит прощаться, Прекларус, — ответила девушка, — ибо я последую вслед за тобой.

И она показала тонкий кинжал, который держала в руке.

— Нет! — вскричал Прекларус. — Обещай, что ты не сделаешь этого!

— Почему? Разве смерть с тобой не приятнее, чем жизнь с Фастусом…

XX. ТАРЗАН ОТКАЗЫВАЕТСЯ ОТ ИМПЕРИИ

Наконец стороны сошлись в ожесточенной схватке. Вдруг в саду раздались оглушительные дикие крики, перекрывшие шум сражения и устрашившие своей необычностью всех участников битвы. Тарзан вскинул голову и потянул носом воздух. Он узнал этот клич, и в его душе вспыхнула надежда. Сверкая глазами, человек-обезьяна взглянул поверх голов своих противников.

Крики усилились. Легионеры обернулись, оказавшись лицом к лицу с авангардом подходившей армии воинов-гигантов с кожей цвета эбенового дерева, на головах у которых воинственно колыхались белые султаны и которые оглашали воздух жуткими воинственными криками, наполнившими радостью сердце Тарзана.

Это пришли воины вазири.

Во главе их Тарзан увидел Мувиро, а рядом с ним Лукеди. И лишь позже человек-обезьяна, как и все те, кто находился в саду цезаря, увидели толпу воинов из окрестных деревень Кастра Сангвинариуса, которая, проследовав в город за вазири, захватила дворец, осуществив давно вынашиваемый акт возмездия.