Минуту посидела на диване, уронив руки на колени. В голове крутилась только одна дурацкая фраза: вот тебе, бабушка, и Юрьев день!

При чем тут какой-то Юрьев день? Что за дурацкая поговорка? Юрьев день, Юрьев день… Кажется, в этот день крепостные крестьяне могли переходить от одного барина к другому. Так сказать, имели право сменить хозяина. По-моему, Юрьев день приходится на двадцать пятое октября. Или на двадцать восьмое? Не помню. Почему я вообще думаю о каком-то Юрьевом дне?! При чем тут Юрьев день?

Я стиснула руками разламывающиеся виски. Новость оказалась слишком сокрушительной для моих неокрепших мозгов. Нашли тело Азика… Сердечный приступ… Выражение лица соответствующее… Это значит, что нашего городского мафиози перед смертью перекосило от ужаса.

Господи, да что происходит в этом городе?!

Резко затрезвонил мобильник. Я вздрогнула и подняла трубку.

– Алло, – прошептала я, даже не взглянув на определитель.

– Не разбудил? – спросил Иван.

Я потерла ладонью лоб.

– Не разбудил.

– У тебя голос какой-то сонный, – объяснил собеседник. – Майка, машина стоит у парапета набережной, ключ я бросил в почтовый ящик.

– Спасибо, – прошелестела я резиновыми губами.

– Майя!

Голос Ивана стал встревоженным.

– Ты здорова?

– Здорова, – ответила я. Хотела спросить, знает ли Иван последнюю городскую сенсацию, но кто-то внутри схватил меня за горло.

– Не смей! – шепнул внутренний голос.

Я удивилась, но послушалась.

– Спасибо, – повторила я.

– Это тебе спасибо, – ответил Иван. – Я свечи поменял.

– Очень тебе обязана.

– Нет, – отказался собеседник. – Ничем ты мне не обязана. Майя!

– Что?

Он немного помолчал.

– Прости, если я вчера тебя обидел.

– Не обидел.

– Майя!

– Да! – сказала я злобно. Меньше всего мне сейчас хотелось вспоминать вчерашний день, состоявший из сплошных неприятностей и унижений.

– Когда разберешься в своих чувствах – позвони мне, – попросил Иван.

– Непременно, – сказала я нетерпеливо. Сейчас меня гораздо больше волновал другой вопрос.

– Извини, мне нужно бежать на работу.

– Что-то произошло? – небрежно поинтересовался Иван.

– С чего ты взял? – фальшиво удивилась я. – Обычный рабочий процесс!

– Желаю удачи, – откликнулся собеседник. – Пока.

– Пока.

Я сунула аппарат в сумку, сорвалась с дивана и бросилась в ванную.

Через пятнадцать минут я, стоя, допивала чашку растворимого кофе и торопливо дожевывала бутерброд с черствым хлебом.

Еще через пять минут я выходила из подъезда.

Иван не обманул, ключ от моей старушки лежал в почтовом ящике. Не сомневаюсь, что и свечи он, действительно, поменял. Но мне показалось, что его вопрос – «Что-то произошло?», – прозвучал с некоторой демонстративной небрежностью.

Я остановилась, пораженная.

В чем дело? Я начинаю подозревать Ивана? В чем? В убийстве хозяев нашего города? Не было там никакого убийства! Два сердечных приступа, никакого криминала!

– И перекошенные от ужаса физиономии, – безжалостно напомнило благоразумие. – А также выгода, которую твой друг Дердекен получает от устранения сразу двоих конкурентов!

Я начала отбиваться:

– Во-первых, он не мой друг.