Не раздумывая, он начал крутить и разгибать ее, что потребовало немалых усилий. Толстая проволока впивалась в потные ладони, обдирала кожу на руках, но Жемчужинка не сдавался и, постанывая от боли, боролся с непокорным металлом. Разогнув, наконец, последний виток, он облегченно вздохнул и осторожно толкнул дверь. Жалобно запищали ржавые петли, затрещали балки, но дверь все же уступила. Через мгновение Жемчужинка очутился уже в другой, гораздо меньшей нише. В слабеющем свете он увидел сначала нагроможденные на полу камни, а потом… потом он издал удивленный вздох. Возле камней лежал громадный брезентовый чехол, и ему сразу же вспомнился рассказ Чека. Неужели это тот самый чехол от складной байдарки, который привезли с собой постояльцы из дома приходского ксендза?

В два прыжка Жемчужинка оказался у чехла и, опустившись на колени, свободной рукой стал ощупывать мокрый брезент. Это был грубый и прочный материал, укрепленный к тому же ременными накладками по швам и на боках. Латунные пряжки чехла были расстегнуты. Рука Жемчужинки, обшаривавшая чехол изнутри, нащупала бумажный мешок и вдруг увязла, как в муке, в каком-то порошке. Жемчужинка поднес фонарик поближе. Его ладонь покрывала пепельного цвета пудра… В мешке находился цемент.

«Вот так байдарка! — мелькнуло в сознании. — У Чека и впрямь собачий нюх. Недаром он подозревал художника и его товарищей. Но для чего они притащили сюда цемент?»

Ответ не заставил себя долго ждать. Стоило Жемчужинке лишь повести вокруг фонариком, как он тут же заметил небольшой дощатый настил с остатками щебня, смешанного с затвердевшим цементом, а чуть поодаль — выемку в стене, частично уже отгороженную от ниши каменной кладкой. Жемчужинка мгновенно метнулся к выемке, оказавшейся, к сожалению, совершенно пустой. Лишь небольшая лужица скопившейся на самом дне воды отразила, как зеркало, разочарованную физиономию мальчика.

С напряженным вниманием он тщательно обследовал буквально каждую мелочь. Выемка в стене была забетонирована примерно на одну треть, и заметно было, что кладка выполнялась явно не руками профессионала. В брезентовом чехле, помимо мешка с цементом, находились еще мешок поменьше, до половины наполненный гипсом, а также несколько железных прутьев, используемых, видимо, в качестве арматуры.

Склонившемуся над чехлом Жемчужинке вдруг показалось, что кто-то приближается к выемке с противоположной стороны, по низкому коридору, ведущему в глубь подземелья. Издали все отчетливее слышался звук шагов. Жемчужинка выпрямился и навострил уши — шум усиливался с каждым мгновением. Дальнейшее пребывание здесь становилось опасным… Почти бесшумно он выскользнул за дощатую дверь. Ему хотелось броситься наутек, но рассудок приказывал оставаться на месте. Следовало снова прикрутить дверь проволокой, чтобы не вызвать никаких подозрений, а потом посмотреть, кто это занимается в подземелье возведением каменной кладки. Жемчужинка сильно рванул тяжелые намокшие доски, и они уступили, издав ужасающий треск…

/На стенах коридора уже замелькали первые отблески приближающихся фонариков. Схватив с земли проволоку, Жемчужинка прикрутил дверь к балке. Теперь он немного успокоился. Если эти типы станут его преследовать, им придется откручивать проволоку, что даст ему время для бегства. Итак, укрывшись за бал кой, он прильнул лицом к щели и со всевозрастающим напряжением стал ждать.

Наконец, в коридоре совсем посветлело, стены и свод озарились ярким блеском, и тут же выплыли две громадные бесформенные тени. Затем у входа появился человек с фонарем. Жемчужинка узнал его… Это был художник.