– Это возможно, – шепчу сквозь невероятную сухость в горле. – Понять, что ты чувствуешь ко мне, это возможно.

– Ты сделала это с собой, чтобы доказать, что любишь меня?

– Нет, ты и так знаешь, что я люблю тебя. Я сделала это, чтобы показать тебе, каково это.

Он сильно хмурит брови.

– Не понимаю. Я знаю, каково это – быть выпоротым.

– Я не про это. Я имею в виду агонию видеть, как любимый человек причиняет себе боль. – Я поднимаю руку и глажу его по щетине, видя, как он начинает понимать мою мысль. – Ничто и никогда не причинит мне такой боли, как вид того, как ты делаешь это с собой. Меня убьет лишь это. Если ты снова себя накажешь, то я тоже накажу себя. – Мой голос слегка дрожит при мысли о том, что когда нибудь придется столкнуться с еще одним днем, подобным вчерашнему. Я только что пригрозила ему, и если он любит меня так, как утверждает, то ему будет очень легко выполнить мою просьбу.

Его глаза бегают по сторонам, и он закусывает губу, начиная слабо качать головой. Его взгляд снова падает на меня.

– Ты меня любишь.

– Ты мне нужен. Нужен сильным и здоровым. Мне нужно, чтобы ты понял, как сильно я тебя люблю. Нужно, чтобы ты знал, что я тоже не могу без тебя. Потеряй я тебя, тоже бы умерла.

Он качает головой.

– Я не заслуживаю тебя, Ава. Не после той жизни, что прожил. У меня никогда не было ничего, что бы я ценил или хотел защитить. Теперь есть, и это странная смесь абсолютного счастья и беспредельного гребаного страха. – Его глаза сканируют каждый дюйм моего лица. – Я наполнил пустое существование выпивкой и женщинами. Мне никогда не было до них дела. Я причинил боль самому дорогому в моей жизни, и не могу с этим справиться.

– Я сделала тебя таким.

Его хмурая морщинка набегает на лоб, но он не спорит с моим утверждением. Я сделала его таким.

– С тобой, Ава, я жажду контроля. Ничего не могу с этим поделать. Правда, не могу.

– Я знаю, – вздыхаю я. – Знаю, что не можешь.

Прижимаюсь к его груди и впитываю тепло. На этот раз чувствую, что полностью его понимаю. Его существование было неудержимым – жизнь в безразличии, бесчувственности и полном беспорядке. Он не знает, что делать со всеми этими новыми эмоциями.

– Из за меня тебе больно, – говорит он мне в волосы.

– А тебе из за меня, – заявляю резко. – Мы имеем дело с прошлым. Пока у меня есть ты, сильный, мы справимся с этим. Меня ранит не твое прошлое. А ты. То, что ты делаешь сейчас.

Я осознаю, как разум указывает на то, что я изо всех сил пыталась принять прошлое Джесси, но это просто бушующая ревность, а не разрывающая сердце боль. Я должна научиться справляться с этим.

Меня отдергивают от его груди. Его глаза на мокром месте, подбородок дрожит.

– Ты обезумела, – тихо говорит он, прижимаясь к моим губам. – Обезумела, обезумела.

Я приветствую мягкость его губ. Это, пожалуй, единственная часть тела, которой я могу двигать без режущей боли.

– Я обезумела от любви к тебе. Пожалуйста, больше не поступай так с собой. У меня болит спина.

Он отстраняется, слегка хмурясь.

– Я все рано зол на тебя.

– Я тоже не очень тобой довольна, – возражаю спокойно.

– Я не могу к тебе прикоснуться, – ворчит он, снова целуя меня, теперь уже лицо.