– Я не могу к тебе прикоснуться, – ворчит он, снова целуя меня, теперь уже лицо.

– Знаю. Как твоя спина?

Он усмехается и продолжает покрывать мое лицо поцелуями.

– Я в порядке. Только злюсь на тебя. Нужно, чтобы ты двигалась.

– Мне это не принесет счастья, – возражаю я. Я была бы счастлива просто лежать здесь и чувствовать, как он покрывает меня поцелуями с головы до ног.

– Ни за что, леди. Тебе нужна ванна с лавандой и крем для спины. Не могу поверить, что из всех членов моего клуба ты выбрала самого неуравновешенного.

– Да? – Откуда мне было знать. Я просто вручила хлыст первому мужчине, который его взял.

– Да. – Он отрывает губы от моего лица и недовольно на меня смотрит. – Мы с Джоном должны были сегодня встретиться, чтобы обсудить вопрос об отмене его членства. Мы наблюдали за ним. В последнее время его поведение стало немного странным, и хотя некоторые женщины приветствуют грубую сторону его сексуальных свершений, другие – не особо в восторге. Из за него им дискомфортно, и это проблема. – На его лице появляется выражение сожаления, и я знаю, что он думает о том, что ему следовало выгнать Стива раньше. – До вчерашнего вечера он не сделал ничего, что могло бы послужить основанием для того, чтобы мы от него избавились.

– Я сама его попросила, – пытаюсь облегчить вину Джесси. Не хочу повторения всего этого.

– Ава, есть правила. – Он целует меня, слегка прикусывая нижнюю губу. – Он обговорил с тобой способ прекратить все?

– Нет. – Теперь я понимаю, насколько сглупила.

– Список его проступков можно продолжать и продолжать. Он нарушил множество правил. Он должен уйти.

– Я его не помню. На юбилейной вечеринке я его не видела. – Я бы запомнила такое дерзкое лицо.

– Нет, он был на дежурстве.

– На дежурстве?

Джесси улыбается. Приятное зрелище.

– Он полицейский.

Поперхнувшись, кашляю, а затем морщусь.

– Что?

– Он полицейский. – Его брови поднимаются в жесте «да ты расслышала правильно».

Стив – полицейский?

– Ты угрожал убить полицейского?

– Я был безумно зол. – Он убирает мои волосы с лица и задумчиво смотрит на меня. – Я тут размышлял.

Мне не нравится, как это звучит. И как он выглядит.

– О чем?

– Вообще то, о многом. Но прежде всего мне нужно поговорить с Патриком о Ван дер Хаусе.

Я знала, что мне не понравится то, что он скажет, но я не вижу никакого способа этого избежать. Микаэль, вероятно, равноценен пенсионному фонду Патрика, и я знаю, что он, скорее всего, упадет в обморок от шока, когда я ему скажу, что больше не могу работать с Микаэлем. Я, правда, не могу, и это я еще не сказала Джесси о сообщении. Но он только что подтвердил, что тоже думает, что на той записи был Микаэль.

О Боже.

– Сегодня понедельник! – выпаливаю я, слегка ерзая в попытке встать.

Его руки быстро сжимают мои плечи, толкая обратно.

– Ты, действительно, думаешь, что я позволю тебе куда то пойти? – Он качает головой. – Слушай, это не единственное, о чем я думал.

Он начинает покусывать губу.

О нет. О чем он думал?

– Что? – спрашиваю тихо. Он даже не вдавался в подробности своих мыслей о Микаэле, хотя я точно знаю, к чему он клонит.

Он придвигается ближе ко мне.

– Я не смогу без тебя жить.

– Я знаю.

– Но не только потому, что я беспокоюсь о возвращении к своим старым привычкам. Я люблю тебя, потому что ты даешь мне цель. Своей красотой и духом ты заполнила огромную дыру, и хотя я, возможно, немного усложняю твою жизнь своими вызывающими действиями… – Он саркастически приподнимает бровь.