И потом, Джастин, даже если бы это было правдой, как бы мы это доказали? Маньяк не оставляет никаких следов в реальном мире. В компьютерной сети он тем более самый настоящий фантом. Ни отпечатков пальцев, ни образцов крови. – Она замолчала, словно раздумывая, стоит ли об этом говорить, но все‑таки добавила: – Есть еще одно обстоятельство.
– Какое?
– Тела всех своих жертв он оставляет в определенной позе. Уже после того, как убивает. В «Теневом мире» этого нет.
– Некоторые жертвы все‑таки лежали в определенной позе.
– Это не то. Реальный маньяк широко раздвигает ноги убитых и кладет руку жертвы на левую грудь. Всегда. Копы просили прессу не разглашать эту информацию, чтобы не появились подражатели.
Джастин продолжал стоять на своем:
– Вероятно, в игре он ведет себя немного по‑другому. Но я уверен, этим стоит заняться. Если мы выясним, кто убивает девушек в «Теневом мире», это может вывести нас на реального убийцу.
Сэлли прикрыла рот рукой, но на экране Джастина не появилось значка, означающего смех. Зевнула, наверное.
– Да, думаю такое возможно, – сказала она. – Так ты за этим сюда приехал? Чтобы еще раз поспорить, потому что узнал, что я «реалистка»?
– Я же в школе, – напечатал Джастин. – Мне скучно.
– Еще бы, при твоих‑то способностях!
– Мне скоро на урок. Пора на поезд.
– Да, у меня тоже обеденный перерыв заканчивается.
– Сэлли, ответь мне на один вопрос, пока не ушла. Если бы я по‑настоящему приехал в город и оставил у тебя на столе записку, что жду тебя в кафе через дорогу, ты пришла бы на встречу? – Боже, она же решит, что он с ней флиртует! И сочтет это дерзостью – в его‑то пятнадцать лет! Ну и пусть, будь что будет.
Виртуальная Сэлли протянула руку и дотронулась до его плеча.
– «Запрещено цензурой», конечно, пришла бы, – сказала она и перевернула пустую пачку из‑под чипсов. – Не сидеть же девушке голодной.
68
Еще полтора месяца назад это сочетание слогов было бы для него пустым звуком и сразу вылетело бы из головы, но как только это имя прозвучало из уст доктора Мура, оно сразу показалось Джастину каким‑то зловещим. Он пролистал лежавшие в конверте документы. Это имя было на каждой странице, жирным шрифтом – Сэм Койн.
В сознании Джастина оно мгновенно стало таким же грозным, и в то же время завораживающим, как имена Банди, Гейси или Спек.
Сэмюэл Нэтан Койн. Так его звали официально. Так он должен значиться в позорных списках.
– Что будем делать?
– Пока не знаю.
– Пойдемте в полицию. Мы объясним им, что произошло. Получим распоряжение судьи о получении образца его ДНК. Если его ДНК совпадет с моей, ему можно будет предъявить обвинение в убийстве Анны Кэт.
– Не думаю, что все так просто.
– Почему? Разве не таков был ваш первоначальный план?
– Во‑первых, у нас недостаточно доказательств, чтобы судья выдал ордер. С того самого момента, как образец ДНК Койна покинул полицейский участок, доказательная база разрушилась. Тот факт, что его ДНК совпадает с твоей или даже с первоначальным образцом, если он у них еще сохранился, не является доказательством. И не забудь: создав тебя, то есть заручившись единственным подтверждением, что убийца и Койн – одно лицо, я нарушил закон. Любой хороший адвокат – а Койн может нанять целую армию хороших адвокатов – с удовольствием разыграет эту карту. Койн останется на свободе, а вот я, скорее всего, попаду за решетку лет на десять. Да еще и тебя сделают героем идиотских телешоу. Ты станешь знаменитым «клоном убийцы из Чикаго». |