И тут наступило гробовое молчание. Скорее всего потому, что группа солсенти еще не заметила Вечных Странников у дороги и потому, что никто не знал, что делать с человеком, застывшим с поднятой вверх рукой.

– Ну! – он повторил свой вопрос. – Что здесь происходит?

– Я Сэра, – ответила она. – Ворон клана Изольды Молчаливой. Один из сыновей‑переростков этого человека оскорбил мою молодую подругу. Мы обсуждали проблему.

Незнакомец наклонил голову, чтобы поближе рассмотреть поднятую руку мужчины.

– Интересно обсудили?

– Нет, – ответила Сэра. – Я почти закончила. Прошу прощения, один момент. – Она повернулась к мужчине. – У меня нет больше терпения. Я проклинаю тебя и твоих сыновей: если вы хоть раз ударите женщину или ребенка, то потеряете силу, которой больше всего гордятся мужчины! А теперь иди!

Она освободила его руку и красноречиво посмотрела в глаза немногим оставшимся смотреть до конца солсенти.

Незнакомец дождался, когда все уйдут, и начал хохотать.

– Я не Ворон, но даже я мог бы сказать, что в том проклятии не было ни капли магической силы.

Она улыбнулась.

– На это магии не требуется, не так ли? – Если хоть один из них когда‑нибудь ударит женщину или ребенка, они сразу же вспомнят ее слова и занервничают. Беспокойство вызывает такой же эффект, какой она хотела, гораздо быстрее, чем магия.

– Кто ты? – спросил Джес, вмешиваясь в общий разговор.

– Ах, прошу прощения, сэр. Я Бенрольн, Большой Баклан и глава клана Ронжера Библиотекаря, – он слегка поклонился. – Если мы можем вместе принять трапезу, то могли бы обменяться историями.

– Пойдемте, и добро пожаловать, – согласилась Сэра.

Возникло легкое замешательство, когда клан Ронжера организовал привал, а группа солсенти второпях собрала вещи и ретировалась, на ходу доедая остатки своего обеда.

Страх на их лицах не особенно беспокоил Сэру, как и свист, раздававшийся из клана Библиотекаря. Ее отец никогда не мог выносить освистывания, но Бенрольн был молодым и, может быть, чувствовал почти то же самое, что и те люди, кто поддразнивал солсенти. В клане присутствовали люди постарше, и Сэра подумала, что кто‑нибудь мог бы что‑то сказать.

Взглянув на повозки и одежду клана, Сэра поняла, что наличие молодого вождя по своей сути клану не повредило, даже если их манеры оставляют желать лучшего. Их одежды были без дыр и следов штопки, а все повозки разрисованы свежей краской.

Маленькая семья Сэры сгрудилась около нее, когда люди клана стали вынимать пищу и выполнять обычную рутинную работу по ее приготовлению. Несомненно, мальчики были испуганы иностранным языком и совершенно сбиты с толку шумом, который производят много людей, выполняющих одно дело. Сэра заканчивала трапезу, когда к ней подошел Бенрольн с тремя мужчинами.

– Сэра, это мой дядя Исфаин, – представил он, указывая на самого старшего. – Мой двоюродный брат Калахар. – Молодой человек обладал необычайно черным, как воронье крыло, цветом волос. – Коре. – Он был среднего возраста и среднего роста со слегка сутулыми плечами.

– Это, – продолжил Бенрольн, – Сэра, Ворон Изольды Молчаливой, и ее семья. Этот молодой человек – Орел.

Самый старший мужчина, представленный Бенрольном как Исфаин, улыбнулся.

– В твоей семье все посвященные. Может, ты их представишь нам?

В их словах не было ничего такого, что могло вызвать у Сэры подозрения. Просто в голосе Бенрольна слышалось некое напряжение, когда он называл ордена. Это напряжение объяснялось неким самодовольством в тоне Исфаина.

Сэра слегка наклонила голову.