Бумагу послали по инстанциям, но она затерялась по дороге, и Фейге Каплан пришлось дальше отсиживать свой срок.

В 1917, освобожденный из тюрьмы, Яшка Шмидман вновь стал Виктором Гарским. После Октябрьского переворота получил должность комиссара продовольствия Тираспольского революционного отряда.

С 12 марта по 28 августа 1918 находился в одном из одесских госпиталей в связи с осколочным ранением спины.

28 августа, за 28 часов до покушения, он укатил из Одессы в Киев. Собирался в Москву. Разрешение на выезд ему выдали 17 сентября. Приехав в Москву, сразу попал на прием к Свердлову, был назначен комиссаром Центрального управления военных сообщений, вступил в РКП(б) без кандидатского стажа».

– Ну, что скажешь? – спросил Агапкин, когда я дочитала.

– Стало быть, Фейга Каплан отсидела десять лет на каторге безвинно?

– Стало быть, так, – кивнул Федор Федорович.

– И никакой анархисткой, эсеркой, террористкой она не была?

– Она была маленькой глупой белошвейкой, и только. Фатально глупой и невезучей. В шестнадцать лет девочка из хорошей еврейской семьи влюбилась в бандита Шмидмана. В «Купеческой» гостинице оказалась потому, что пришла к Яшке на свидание. А он принес туда бомбу, чтобы убить киевского генерал-губернатора. Бомба взорвалась прямо в номере, он сбежал, она, раненая, контуженная, сбежать не сумела, ее арестовали.

– И она взяла вину на себя?

– Совершенно верно. Она любила его, верила, что таким образом спасает ему жизнь. Можешь представить, насколько она была несчастным и безответным существом, если даже в нем, в бандите Шмидмане, проснулась совесть и он официально заявил о ее невиновности. Ну, теперь ты поняла, как она оказалась на Серпуховке?

– Ей передали от него весточку? Сказали, что он назначил ей свидание у ворот завода Михельсона, привезли и оставили ждать его?

– Скорее всего, именно так и было.

– Она могла бы там стоять сколько угодно. Она даже вряд ли поняла, что приехал Ленин. Она ждала своего Мики. Но тут началась паника, беготня. Кто-то из многочисленных претендентов на звание Человека, Задержавшего Каплан, шепнул ей, что стреляли в Ленина, подозревают Мики, будто бы он шел к ней, но его схватили. И она вновь решила взять вину на себя.

– Да, она призналась. Хотя не сразу, и признание выглядит бредом сумасшедшей, даже в обработанном виде. Теперь посмотри, там еще кое-что.

Следующая страница тоже была отпечатана на машинке, но уже без заголовка.

«2 сентября, Кингисепп и Юровский на машине Гиля приехали на завод Михельсона. Вместе с председателем завкома Ивановым и членом партии Сидоровым они провели так называемый «следственный эксперимент». Распределили роли. Юровский фотографировал.

Они разыграли все в лицах, отредактировали, устранили самые грубые неувязки. В уголовном деле появилась серия снимков с надписями: «Каплан стреляет», «Совершено покушение». В очередных показаниях Гиля возникла полнейшая путаница. Он их переписывал несколько раз, когда уже знал, что револьвер – браунинг, что стреляла женщина, что она Каплан, и все равно запутался.

Этот «следственный эксперимент» потом лег в основу сцен покушения в сценарии фильма «Ленин в 1918 году».

Каплан перевезли с Лубянки в Кремль, под предлогом, что сообщники могут отбить. 3 сентября в 16 часов ее тихо пристрелили и сожгли тело в бочке».

– Юровский, – пробормотала я, – он расстреливал царскую семью.

– Совершенно верно. И еще, он был профессиональным фотографом. Пластину с негативом рентгеновского снимка он сразу забрал и обработал. Ты сейчас подумала, почему они так поторопились с расстрелом?

Федор Федорович, как всегда, угадал. Именно об этом я подумала.