— К главному? Это к чему?

Беата рассмеялась, от чего по его груди разошлось соблазнительное тепло. — К усвоению твоей новой информации, разумеется. Или ты думал удовлетворить со мной свою страсть за несколько минут?

— Я не испытываю к тебе страсти!

— Пока что… — и она выжидательно подняла подбородок.

Маш сообразил, что девушка намеревалась обрести контроль над ситуацией, заставляя его повиноваться своим желаниям. Физической страсти к нему она могла и не испытывать, в качестве сестры гражданина Беата легко удовлетворяла любые сексуальные прихоти. Очевидно, сексом она пользовалась, как инструментом — в данном случае, чтобы его смутить. Если ответить отказом, она потребует большего, вынудив Маша пожалеть о том, что дело не ограничилось поцелуем.

Он наклонил голову и поцеловал Беату, ощутив одновременно острый приступ вины при мысли о Флете. Но прогнал эту мысль, осознавая, что выбора у него нет. Возможно, сестра Бежевого наиграется и утратит к нему интерес, словно кошка к мёртвой птичке.

Та раздражённо прервала поцелуй.

— Больше чувства! — топнула она. — Ещё раз.

— Что бы я ни вкладывал в поцелуй, это будет притворством, — ровно отозвался Маш.

— Пока что, — повторила она, всем своим видом показывая ожидание.

Юноша повиновался приказу, на сей раз вложив показное чувство. К несчастью, отвечавшие за имитацию человеческих чувств цепи перегрелись, не понимая желания имитировать имитацию, и чувство — пусть даже на миг — получилось настоящим. Что её вполне устроило.

— Теперь говори формулы, — кивнула Беата.

— Они покажутся тебе бессмысленными.

— Идёт запись. Наши аналитики смысл найдут.

В этом Маш сомневался. В течение пяти лет подряд никто, кроме Оракула, не расшифровал странных записей, переносимых им из Книги Магии, будто инородным языком магии владел лишь он. Это была ещё одна причина замедленного прогресса.

Как бы там ни было, договор обязывал Маша повиноваться. Юноша произнёс формулу, которую Беата с любопытством выслушала. Это не отняло много времени.

— А теперь пусть девочка отправляется своим путём. Мы пойдём к Оракулу, — решила она.

Нипи! Маш почти о ней позабыл! Всё более становясь человеком, он страдал и от людских недостатков. Настоящий робот не забывал ничего, за исключением специально удалённой информации. Разумеется, он больше не был настоящей машиной; половина его сознания принадлежала миру людей, миру Фазы. Там его звали Роботом-Адептом (местные сокращали до «Ровота»), но в действительности он пребывал в теле живого человека с внушительным магическим талантом. Вероятно, не стоит удивляться тому, что человеческие свойства вслед за ним пересекли Занавес и отправились на Протон.

Они вышли в приёмную. Девочка сидела на столе и смотрела мультики на экране секретарши, её маленькие ножки свисали со столешницы и барабанили по выдвижным ящикам.

При их появлении Нипи мгновенно подняла голову.

— Ты удивился, дядюшка?

— Ты всё знала? — снова поразился Маш.

— О, конечно же. Она уже тебя вампирила?

Юноша застыл на месте, ошеломлённый и вопросом, и возможной реакцией Беаты.

— Ещё нет, — рассмеялась та.

— А, ну и отлично! Тогда можно мне посмотреть?

— Но… — начал было Маш.

— Разумеется, — подмигнула ей Беата. Затем обернулась к нему, обняла и притянула к себе. — Целуй.

— Это бессмысленно и необязательно, — неохотно буркнул он.