Тралл вспомнил свое посвящение в Гарадаре, которое, как ему казалось, происходило так давно. Он вспомнил, как ему предложили надеть простые одеяния. Они напомнили ему о том, что шаман должен находить равновесие между гордостью и смирением.

Думая о том, чтобы отказать в просьбе Аспекту, он точно не проявил ни капли смирения.

Тралл глубоко вдохнул, на секунду задержал дыхание, а затем медленно выдохнул.

– Я пойду, – сказал он.

Вместе со своей пленницей Сумеречный Отец наблюдал, как драконы улетали прочь – одни поодиночке, другие парами или группами. Теперь здесь остались только бездыханные тела драконов и те, кто находился под его руководством.

Сумеречный Отец приказал своим офицерам собрать последователей. Сейчас они столпились у подножия склона, дрожа от холода. Среди них было так много разных лиц: орки и тролли, люди и ночные эльфы – воистину, здесь собрались многие расы Азерота. Но в одном они были схожи – все они смотрели на него с восторгом и обожанием.

– Наше долгое путешествие еще не подошло к концу. Но мы наконец добрались до того места, где можем отдохнуть, пополнить свои ряды и собраться с силами. Храм Драконьего Покоя некогда был символом непобедимого могущества объединенных родов драконов. Говорят, что его построили сами титаны. Драконы считали это место неприкосновенным и священным. Сегодня мы видели, как они оставили и его, и двух своих Аспектов. Теперь этот храм станет нашим домом до тех пор, пока мы не захотим чего-то другого. Это древнее место силы, как и все сущее, должно быть уничтожено!

Из нескольких сотен глоток вырвались радостные возгласы. Сумеречный Отец поднял руки вверх, купаясь в исходивших от толпы волнах обожания.

– Символично, что часть этого храма разрушена, – продолжил он, когда восхищенный гул начал утихать. – Конец всего сущего всегда рядом с нами, даже в моменты триумфа. А теперь… давайте возьмем то, что досталось нам. Пусть оно послужит нашему делу!

Одна из огромных сумеречных дракониц, послушно паривших в воздухе, приземлилась рядом. Подобно услужливому питомцу, она растянулась перед мужчиной и прижалась фиолетовым брюхом к холодному камню, чтобы он без труда смог забраться на ее спину. Человек шагнул вперед, и цепочка, привязывавшая к нему девушку, натянулась. Слегка удивившись, он повернулся.

Его пленница не шевелилась. Она смотрела на драконицу со смесью отвращения и жалости.

– Ну же, ну же, дорогая моя, – протянул Сумеречный Отец, с издевкой произнося ласковое обращение, – не нужно колебаться. Впрочем, – он ухмыльнулся из-под капюшона, – что-то мне подсказывает, не такого возвращения домой ты ожидала, а?

Киригоса, дочь Малигоса и сестра Аригоса, перевела взгляд от сумеречного дракона к Сумеречному Отцу. Ее голубые глаза сузились, выражая презрение, но она не нарушила холодного молчания.

Киригоса отвела взгляд. Несомненно, дав ему умереть так, члены культа проявили больше милосердия, чем просто оставив животное подыхать на морозе. Да и волков нужно было чем-то кормить. Они, по крайней мере, были невинными детьми природы. В отличие от своих хозяев.

Киригоса снова обратила внимание на сани. Сверху их закрывал большой кусок брезента, под которым можно было различить лишь очертания громадного силуэта. Киригоса впервые видела его, но что-то в нем показалось ей знакомым…

– Тебе любопытно, моя дорогая? – осведомился Сумеречный Отец. Ему пришлось повысить голос, чтобы перекрыть шум хлопающих крыльев их ездового дракона.