— А, прохвост! — синие глаза Джона заблестели недобрым блеском, он отошёл от своего спутника и громко бросил ему на ходу: — Ещё бутылочку воды, падре Фредерико, не то я умру!

Шерлок следил за ним с напряжённым интересом. Ему безумно хотелось увидеть секрет этого великого фокусника. Кроме чисто профессионального интереса здесь примешивалась ещё и зависть: у него и у самого были необычайно ловкие тренированные руки, но достичь мастерства Джони он мог только мечтать, хотя по сути дела, это мастерство бывало ему нужно лишь в очень редких случаях.

Клей подошёл к стойке, попросил бутылку содовой, сказал какой-то комплимент покрасневшей буфетчице, привалился к стойке боком. Лишь на миг распахнутая пола его пиджака задела стоявшего рядом толстяка. Тут же подошли ещё какие-то два мужчины, они столкнулись с Клеем, произошла мгновенная заминка, мужчины извинялись, Джон, видимо, от толчка подавившийся водой, выражал им своё неудовольствие, потом опять на миг он плечом соприкоснулся с толстяком и кивнул ему, верно, подумав, что его толкнул. Толстяк только махнул рукой, дожёвывая свою ветчину.

Возвращаясь к поджидавшему его «падре Фредерико», молодой человек вдруг споткнулся, казалось, он на что-то наступил.

— Эй, а что это такое! — воскликнул Клейн, нагибаясь и поднимая с пола, прямо у себя из-под ног, коричневое небольшое дамское портмоне, вышитое белым шнуром.

— Ой, это же моё! — закричала девушка в голубом платье. — Это моё портмоне, сэр!

— Вот и я думаю, что ваше, — улыбаясь ослепительной улыбкой галантного американского джентльмена, воскликнул Джон и подал девушке вещицу. — Лежит у самой ножки стола, вот никто его и не заметил. А говорите, сумочка ваша не раскрывается. Значит, закрыли не очень плотно.

— Ах, спасибо вам, сэр! — заплаканные глаза девушки прямо-таки засияли. — Вы же... Я же... У меня же ничего больше нет, кроме того, что там. Мне бы пришлось просто умереть, если бы вы его не нашли!

— Что вы, мисс! Умереть в таком возрасте — это же преступление! — Клей был комически серьёзен. — Падре Фредерико, скажите же юной леди, что даже мысли такие — есть тяжкий грех!

— Помыслить о смерти — не грех, если помышляя, не призываешь её! — изрёк Шерлок, улыбаясь, страшно довольный поступком Джона.

В это самое время толстяк с ветчиной вдруг завопил на весь буфет, а возможно, и на весь Мельбурнский порт: — Караул! Обокрали!!!

— Он что, сошёл с ума? — вырвалось у Холмса.

И тут же он понял, в чём дело.

— Бумажник пропал!!! — орал толстяк. — Деньги пропали! Воры!!!

Публика вновь зашумела, а кое-кто стал смеяться. В самом деле, не успело счастливо закончиться приключение молодой англичанки, как тут же пропал бумажник у этого чудака.

— Под стойкой посмотри!

— Карманы выверни! — понеслись со всех сторон благие советы.

И тут сухощавый мужчина, который до того времени прикрывался вчерашней газетой и не принимал участия в общем оживлении, встал со своего места и, протиснувшись к толстяку, тронул его руку:

— Что ты орёшь, Бобби Шелтон? — участливо спросил он. — Сдаётся мне, мы давно не виделись! Или ты думал, что если ты сбреешь бороду, ни один полицейский тебя не узнает?

Бобби Шелтон выронил на тарелку остатки своего бутерброда, взмахнул руками, одним неуловимым движением отбросив от себя сыщика, и ввинтился в толпу, сразу утонув в ней, вызвав вопли мужчин и взвизги дам. Никто не успел задержать его, и он выскочил из буфета, а за ним мчался, расталкивая всех, сухопарый, крича на ходу:

— Держите его! Это Боб Шелтон, вор! Держите! Я инспектор Хедсли!!!

— Не поймает! — сказал Джон Клей и, продолжая улыбаться, засунул руку за борт пиджака.