Шерлок, отвернувшись, буквально корчился, чтобы не расхохотаться.

— И ещё орать начал, кретин! — продолжал Джони. — Он заслужил это: пусть не грабит детей. А нам с тобой деньги нужны — дорога длинная.

ГЛАВА 4

— Ты знаешь, а ведь мы с ней соседи!

Это было первое, что сказал Джон Клей, вернее говоря, в новом своём воплощении мистер Джон Рединг, сын американского коммерсанта, входя в каюту после первой прогулки по палубе парохода «Адмирал Нельсон».

— С кем с «ней», объясни пожалуйста, — попросил милейший «падре Фредерико», который в это время, скинув свою сутану, облачившись в халат, лежал на одной из коек и лениво листал газету.

— Да с той девушкой, у которой в буфете украли портмоне, — воскликнул Джон. — Она плывёт на нашем пароходе в Англию, её каюта находится за две каюты от нашей. Я только что с ней раскланивался и она улыбалась мне так ослепительно, что у меня до сих пор глаза слезятся, как после яркого солнца.

— Но и ты, конечно, не остался в долгу? — поинтересовался Шерлок.

— Как можно, падре! Такой симпатичной мордашки я не видел последние лет десять. Конечно, самые последние шесть лет и четыре месяца можно исключить, но даже в лучшие годы мне редко встречались такие лапушки.

— У тебя замашки Дон-Жуана! — в глазах «падре Фредерико» блеснули лукавые искорки. — Ты оживаешь на глазах. Но смотри, не доувлекайся до какой-нибудь глупости.

Джон обиделся.

— Господь с тобой! Я не сделаю ни одного лишнего шага и не скажу ни одного лишнего слова.

— Я не о том. — Шерлок стал серьёзен, отложил газету и уселся на койке, по-турецки скрестив свои длинные худые ноги. — Я боюсь, Джони, чтобы ты всерьёз не увлёкся. В сложившейся ситуации ты нанесёшь себе этим слишком сильный удар. Девушка очень обаятельна, к тому же совершенно наивна и пленительно простодушна, в таких-то восемнадцатилетних девушек тридцатилетние мужчины обычно влюбляются по уши. А тебе сейчас это вредно.

Синие глаза Джони, только что весело блестевшие, погасли, он сел на другую койку и налил себе лимонада из графина, в котором ещё не совсем растаяли тонкие, как стекло, осколки льда.

— Я всё понимаю, — сказал он, пожимая плечами, — можешь не предупреждать меня. Ничего, как-нибудь выплыву. До сих пор этот предмет не причинял мне серьёзных беспокойств.

— До недавнего времени и мне тоже, — усмехнулся Шерлок. — Впрочем, что это я? Ты взрослый человек, и голова у тебя на месте.

Джон взял газету, оставленную товарищам, пробежал глазами одну-две страницы, затем допил лимонад и полез в новенький саквояж за своим халатом. Однако затронутая тема, должно быть, не давала ему покоя, потому что минут через пять он вдруг спросил:

— Так ты посоветуешь мне и не знакомиться с ней?

— Это твоё дело, — ответил Холмс. — Боюсь, если тебе этого хочется, и ты этого не сделаешь, с тобой произойдёт то же, что с одним восточным скрягой, которому нельзя было думать об обезьяне. Кончилось тем, что он уже ни о чём не думал, кроме этого четверорукого, и только его видел перед своим мысленным взором.

— Ты сравниваешь эту очаровательную куколку с обезьяной? — возмутился Джони.

— Нет, я тебя сравниваю с восточным скрягой. Лучше познакомься, тем более что это неизбежно произойдёт само собой. В дороге церемонии теряют своё обычное значение, а дорога нам предстоит долгая.

Шерлок не ошибся. Знакомство Джона с соседкой действительно произошло почти само собою.

Уже на другое утро, выйдя на палубу, два друга буквально столкнулись с девушкой и та, ахнув, чуть отступила и засмеялась, а оба мужчины стати извиняться.