Леди Лора несколько секунд колебалась. Потом слегка стукнула кулачком по борту.

— Ах! Я болтлива, но уж ладно... Всё равно я начала вам рассказывать. С ним получилось совсем плохо. Он покинул отца, бросил учёбу в Оксфорде и сбился с пути.

— Понимаю! — бросил мнимый мистер Рединг. — Виски и джин!

— Нет. Гораздо хуже. Он стал мошенником, грабителем. В конце концов его арестовали и чуть-чуть не повесили, но потом отправили на каторгу. На всю жизнь!

— Так туда ему и дорога! — воскликнул Джон. — А вы, леди Рэндолл, так говорите, будто вам жаль его.

Она вспыхнула.

— Мистер Рединг, не притворяйтесь жестоким, вы совсем не такой! И почему мужчинам кажется, что доброта их принижает? А по-моему, в человеке ничего кет лучше и красивее доброты! Вы же добрый, значит, и вам жаль человека, с которым так обошлась судьба.

Джон посмотрел ей в глаза и сказал раздельно:

— А если он сам виноват?

Леди Лора не отвела взгляда:

— А если бы ваш отец, которого вы, наверное, любите, вдруг сказал вам, что вы не его сын и не имеете права носить его имя? — тихо спросила она. — Вы бы не разозлились?

Клей опустил голову и неопределённо пожал плечами.

— А я бы, — решительно продолжала леди Лора, — я бы так разозлилась, что просто пираткой бы сделалась! Я бы убить могла кого-нибудь!

— А как же доброта? — быстро спросил Джон. — Доброта и убийство? Вы противоречите себе, леди Рэндолл.

— Может быть. Но вы знаете, — она подняла голову, следя взглядом за чайкой, кружившей над палубой, — у нас в Норбери жил один старик. Отставной капитан. У него была собака. Такая добрая-предобрая, вы даже не представляете. Её маленькие дети не боялись, играли с ней, к ней всякий мог подойти, можно было её потянуть за хвост, она только улыбалась. Вы думаете, собаки не улыбаются? Вы собак не знаете! И вот однажды капитан напился пьяный и избил свою собаку, и выгнал её. И она взбесилась! Кинулась на священника, укусила его за ногу. А утром её пристрелили. Я так плакала тогда! Господи! Ведь можно было попробовать её вылечить. Она же от обиды. И не загрызла, а только укусила, а с её зубами ей ничего не стоило человеку и горло перегрызть.

Джон вдруг расхохотался, глядя на ту же чайку, и от его громкого хохота птица испуганно взмыла и замелькала гораздо выше, над трубами парохода.

— Что с вами? — спросила леди Лора.

— Хо-ро-шее сравнение! — выдавил Джон, продолжая смеяться. — Герцогского сынка с побитой собакой, которая укусила за ногу священника! Так ему и надо, герцогскому сынку, пусть не кусается! Ха-ха-ха!

Леди Лора смутилась.

— Мне кажется, — робко сказала она, — что я вас обидела.

— Меня? Помилуйте! Чем же? Какое я имею ко всему этому отношение?

— Не знаю... Простите.

Она помолчала, потом спросила:

— А... этот священник, итальянец, он ваш друг?

— Мой дальний родственник, — ответил Клей. — Брат мужа моей сестры. Моя сумасшедшая сестрица вышла замуж за итальянца и укатила на Средиземное море. А падре Фредерико приехал к нам погостить, и мы очень с ним подружились. Он славный человек.

— Я так и подумала, — просто сказала девушка. — У него очень хорошее лицо.

— Я познакомлю вас с ним, — улыбнулся Джон. — Он знает удивительно много, и если его попросить, будет много рассказывать, только с пресмешным акцентом. Вот увидите!

Час спустя Клей вошёл в свою каюту. Его щёки горели румянцем.

— Шерлок! — воскликнул он. — Ты знаешь, кто она? Невеста моего покойного брата! И клянусь Господом Богом, он зря умер, бедняга. Он был бы счастливым человеком.

ГЛАВА 5

С этого дня леди Лора постоянно находилась в обществе «мистера Рединга» и «падре Фредерико».