— Чтобы ты снова предал своих же? Посреди опасного задания? Да мы ещё живы только благодаря Зубастику, который всех встречных мочит.

— Прости… Я был не прав. Круче питомца не придумаешь, — он вымученно улыбнулся.

Я наклонился и тихо сказал:

— Я никогда не прощаю предателей.

Парень побледнел. Хотел убить меня, чтоб скрыть правду о Рите, а в итоге оказался сам на грани смерти. По крайней мере, так он думал. Точно так, как это было нужно мне.

— Мы не знали, что он виноват в том, что случилось с Ритой. Мы не видели, — начала оправдываться с короткой стрижкой и опустила винтовку.

— Но и потом не помогли, — ответил я, не оборачиваясь.

От магов исходил такой страх, что я ощущал его даже через спину.

Всё же в моменты сражений я становлюсь настоящим. Становлюсь собой. И мне безумно нравилось, что все юношеские гормоны отступали. И теперь я думал лишь об одном.

Нет, не о том, чтобы прикончить весь этот отряд и идти убивать регатов дальше. Я думал о монстрах. И мне хотелось сегодня их убить так много, столько вообще смогу! А уже потом договориться о передаче яиц. Даже придумал, зачем якобы они мне: чтобы кадеты в училище тренировались. А аж попросить Льва Борисовича подтвердить легенду — не проблема.

Пока я размышлял, прошла долгая минута. Лежащий на снегу парень смотрел в сторону выпавшей винтовки.

Всё же… такие люди не меняются.

— У тебя был шанс, — произнёс я. — И ты его упустил.

— Нет… не убивай. Хочешь, заплачу? У моей семьи есть деньги.

Я обернулся к отряду и приказал тоном, не терпящим возражений:

— Убирайтесь!

Через миг их и след простыл. К куполу побежали. Вот и славно.

— Да они же скажут, что ты меня убил! Тебя посадят! — продолжал сыпать угрозами парень.

Он то ли сильно головой приложился, то ли вовсе оцепенел от страха, но не собирался вставать. И сейчас его трусость была мне на руку.

Я опустился к нему и положил руку на грудь.

— Алексей, не советую убивать мага, — тихо сказал Иван Фёдорович.

— А кто вам сказал, что я собрался его убить? — ухмыльнулся я.

— Но как тогда?

— Смотрите, — спокойно сказал я.

За долгие недели мне удалось проанализировать случившееся с Гаврилой. Я забрал его источник полностью. Но даже у простолюдинов есть крохи магии, из которых создаётся сама жизнь. Ведь что жизнь, что смерть — тоже в каком-то роде магия. Со своими тонкостями. Тогда я об этом не знал. Но когда у нас начались основы алхимии, многое встало на свои места.

Всё же, надо уметь признавать свои ошибки. И теперь я наверняка знал, как полноценно использовать самую тёмную сторону своего дара.

И забрал источник предателя. Но не полностью. Оставил в его груди искру, которой должно было хватить на поддержание жизни. Но её никогда не хватит для накопления маны.

— Ты не достоин быть магом, — сказал я, убирая руку, и поднялся.

Парень задрожал, схватился за грудь и завопил:

— Что ты натворил, урод? Что?

Да он едва на плач не перешёл. Но дело было сделано, и мне было не до его страданий. Так он больше никогда никого не предаст. Да и какой толк от таких магов, когда они вместо убийства регатов подставляют своих же коллег.

— Иван Фёдорович, предлагаю вернуться к охоте! — задорно сказал я ошарашенному куратору. — Иначе Зубастик нам никого не оставит.

— Ах, да, — куратор быстро собрался.

Мы пошли вперёд, минуя выжженные следы на земле. Постепенно снег таял. Но работающие у купола водные маги выкачивали воду, что ручейками лилась прямо к ним. Поэтому мы не застряли в грязи после вспышек от смертей монстров, а ровно пошли дальше.