Я возразила:

— В таком случае он должен был прикончить и того, кто стал свидетелем первого убийства, надо же быть последовательным…

— Ты права, но за что купил, за то и продаю.

— Странно, что ты узнал об этом, — удивлялась Марта. — Если они такие уж мафиозные воротилы, должны тайно проворачивать свои дела, не трепаться направо и налево.

Витек терпеливо повторил:

— Я же сказал — от людей наслышан. Никто целиком мне эту историю не рассказал, просто я на ус мотал и по кусочку складывал. И вышла такая вот мозаика. Конечно, могу ошибаться, но в целом, уверен, картина правильная.

— В таком случае и полиция должна бы столько же знать, — задумчиво сказала я. — Пожар от нас получили, Чарусь лично забрал. Какого черта продолжают терзать Доминика? Витек, а не вышло в твоей мозаике, что этим воротилой-должником является человек из телевизионной братии? Ну, понятно, не скромный служащий, даже не заведующий редакцией или там телеканалом, но очень крупная шишка, с самой верхушки?

— Спроси о чем полегче, — пожал плечами Витек. — Откуда мне знать? Вот ты, например, знаешь, какие силы природы правят нашим телевидением? То-то. Вот и я понятия не имею.

— Мартуся! — требовательно обратилась я к соавторше.

— Точно знаю лишь одно — не я! А там… Правление наше, должно быть. Его председатель? Или сам министр…

— Ну, если ты добралась до министра, я умываю руки! Благодарю покорно, такой труп мне не нужен! Предупреждала же, что в политическое болото лезть не желаю и не буду! И мне все равно, кто убийца, пусть даже член правительства. Скажем, Олекса.

— Почему именно Олекса? — изумилась Марта.

— А я откуда знаю? Рожа примелькалась, вот и назвала фамилию. Не только потому, что из коммунистов. Внешне совсем не похож на такого, кто станет стрелять пулями дум-дум или собственноручно душить человека. Такого в последнюю очередь заподозришь… Уверена, что в его доме даже карпа на сочельник приканчивает нанятая прислуга, сам же он сидит, забившись в угол спальни и заткнув уши.

— Сомневаюсь! — твёрдо заявил Витек.

— Почему? — удивилась я. — Неужели веришь в честность Олексы?

— Зачем затыкать уши? Карп не визжит и не кудахчет…

— Не настаиваю, пусть не затыкает. Я лишь одно хочу сказать: в принципе нам об этих убийствах все известно, личность убийцы для нас значения не имеет, и я бы поставила на этом точку, если бы… если бы не перестала понимать. Ладно, пожар вписывается, Грохольский на месте, если это тот самый, что остался в памяти с давних пор, интерес к нему обоснован, как-никак бывший прокурор, мы его уже вставили в сериал в качестве юрисконсульта, и не удивлюсь, если и в действительности он тоже стал советником. Сжечь хотели кассеты или векселя — какая разница? Bpoде бы все логично, даже идиотские истерики Доминика находят своё объяснение, но я все же никак не могу понять…

С самого начала моего монолога Марта и Витек дружно кивали, соглашаясь, значит, были того же мнения.

— А теперь хорошо бы и кофейку выпить, — напомнил Витек.

— Я сварю! — вызвалась Марта. — Мне не мешает подумать, а думается лучше всего, когда крутишься в кухне. Я знаю, где у Иоанны что лежит.

Охотно свалив на Марту хозяйственные заботы, я принялась разрабатывать план действий. Мы с Витеком договорились, что сразу после допроса в полиции он нам все расскажет.