Дети вперемешку с Плуцеками и Пащиками меня не смутили, я прекрасно понимала Мартусю и не обижалась.

— Прочти все спокойно и продумай. Хорошо бы до того, как придёт Бартек, чтобы обсудить с ним…

— Ах, так он все же соизволит появиться? Говорил мне что-то по телефону, пришлось притвориться, что себя не помню от злости. Так он придёт, ты меня не разыгрываешь?

— Интересно, куда же ему идти? Во Дворец культуры? Ты же его и на порог бы не пустила.

Марта все же плохо соображала.

— При чем здесь Дворец культуры? Что ему там делать? Хотя и там есть казино. Значит, придёт к тебе? Тогда прощай, я ухожу. Нет, наоборот, ни за что не уйду, даже если бы ты принялась выгонять меня пинками! А почему пивом не угощаешь? Дома не было, на работе, сама знаешь, не держат…

— У меня остались две последние банки. Бартек обещал привезти.

— Тогда тем более не уйду, и не жди!

— Но пиво получишь при одном условии.

— Каком? — насторожилась Марта.

— Будешь есть сосиски в хреновом соусе, я не рассчитала, получилась прорва, одной не справиться.

Вот по какой причине и перед Бартеком стояла тарелка с сосисками. Как я уже сказала, он явился почти без опоздания, а я очень хорошо помнила правило: голодный мужчина не человек, сытый же расслабляется и идёт на всяческие уступки.

Поначалу я собиралась сразу же оставить их одних, удалившись в кухню под предлогом помешивания сосисок, которые вовсе в этом не нуждались. Готовила я их в большой огнеупорной кастрюле с непригорающим дном и соус сделала пожиже. Из моих планов ничего не вышло. Оба, и Бартек, и Марта, немедленно потащились за мной в кухню, явно не желая оставаться вдвоём, и потребовали обещанных сосисок. Пришлось разложить угощение по тарелкам и возвращаться в гостиную.

Не знаю, был ли Бартек голоден, однако закон природы себя оправдал. Уже за едой он перестал каменно молчать и сдавленно прочавкал:

— Я так на неё разозлился, что себя не помнил от злости и чуть было не укатил в Краков, но сейчас малость отпустило.

Это было сказано мне. А потом он обратился к Марте:

— И не собирался тебе говорить об этом! Но потом подумал и решил… раз уж веду себя по-идиотски, пусть вам хоть какая-то польза будет…

Я не замедлила похвалить разумное решение, а Марта, не выдержав, страстно заговорила:

— Если человек на минутку себе позволит…

— Заткнись! — гневно оборвала её я. — Должна же быть какая-то элементарная справедливость! Нет ничего хуже неизвестности! Да и ты хорош! — повернулась я к Бартеку. — Ведь знал, что Марта — азартная натура, всем известно, она и не скрывает, так что нечего теперь локти кусать.

— Не скрываю! — подхватила Марта и самокритично добавила:

— Наркоманка азартная!

— К тому же ещё и характер ужасный! — безжалостно дополнила я.

Марта робко возразила:

— Не такой уж ужасный, просто нелёгкий… Неужели не знаешь?

— Вот теперь знаю, — удовлетворённо пробурчал Бартек с полным ртом.

Тут я обрушилась на него:

— Да ты на себя погляди, скажешь, у тебя лёгкий характер? Сколько раз подводил людей! Если уж по уши погряз в работе, так ничего другого для тебя не существует, гори все синим пламенем — ты и не заметишь.