— Бросьте ключ, — приказал Саттон, и Дин бросил его. Саттон пинком отшвырнул его подальше. — Так будет лучше, — уверенно проговорил он. — А теперь давайте присядем и побеседуем.

Дин указал пальцем в сторону:

— Скоро подойдет старик. Он начал сомневаться, и у него появилась масса вопросов, которые он собирается задать мне.

— Еще есть время, — ответил Саттон. — Он должен еще пообедать, и после обеда поспать.

Дин недовольно хмыкнул и устроился поудобней, облокотившись на свой корабль.

— Случайность, — объяснил он, — вот что портит нам общую картину. Вы, Саттон, и есть такой случайный фактор. Ваше появление не было запланировано.

Саттон легко сел и поднял ключ с земли. Он взвесил его в руке.

— Кровь, — произнес он, как бы разговаривая с ключом. — На тебе будет кровь еще до того, как закончится этот день.

— Скажите мне, — поинтересовался Дин, — сейчас, когда вы здесь, что вы собираетесь делать?

— Очень просто, — объяснил Саттон. — Мы поговорим с вами. Вы расскажете мне кое-что, что мне необходимо знать.

— С удовольствием, — сказал Дин.

— Вы сказали, что прибыли из восемьдесят четвертого столетия. Какой год?

— 8386 год, — ответил Дин. — Но на вашем месте я спросил бы что-нибудь другое. В моих отчетах для вас может найтись много интересного.

— Вы полагаете, что до этого мы не доберемся? — поинтересовался Саттон. — Вы надеетесь выйти победителем?

— Конечно, так и будет.

Саттон принялся ковырять ключом землю.

— Некоторое время назад я встретил человека, который вскоре умер, но он узнал меня и сделал знак, подняв скрещенные пальцы.

Дин сплюнул на землю.

— Это был андроид, — объяснил он. — Они боготворят вас, Саттон. Они сделали из вас религию, потому что… ну, вы сами понимаете. Вы подарили им надежду, за которую можно уцепиться. Вы дали им то, что позволило чувствовать себя в какой-то мере равными человеку.

— Я полагаю, — усмехнулся Саттон, — что вы не верите ничему из того, что я написал.

— Разве я должен верить?

— Я верю, — продолжал Саттон.

— Это ваше дело.

— Вы приняли то, что я написал, — спокойно заметил Саттон. — И вы пытаетесь использовать это для того, чтобы взобраться еще на одну ступеньку по лестнице человеческого тщеславия. Но вы не поняли самого главного. У вас нет чувства судьбы, потому что вы не дали своей судьбе никакого шанса. И это обидно.

Сказав это, он почувствовал себя очень глупо. Разговор походил на проповедь, почти так же, как в старые времена беседовали люди о вере, так он разговаривал теперь, но тогда вера была еще только словом, это потом она стала силой, с которой нужно считаться. А на первых порах проповедники носили обувь, сделанную из коровьей кожи, а их длинные неопрятные волосы и развевающиеся бороды, покрытые пятнами, были пропитаны нюхательным табаком.

— Я не собираюсь читать вам лекцию, — продолжал Саттон, удивляясь, как быстро он оказался в положении обороняющегося. — Я не собираюсь читать вам и проповедь. Вы или принимаете учение о Судьбе, или нет. Что касается меня, то я пальцем не пошевелю, чтобы убедить в этом хоть одного человека. Книга, которую я написал, рассказывает о том, что я знаю. Вы можете принять ее либо отвергнуть. Это мне безразлично.

— Саттон, — сказал Дин, — вы бьетесь лбом о каменную стену.