Джонсон прищурился. — Ну, может быть, ты хоть что-нибудь скажешь?.. — он, вытащив из кармана сигарету, размял ее и, щелкнув зажигалкой, выпустил прямо в лицо девушке струйку сизого дыма, та закашлялась. — Может быть, ты хоть чем-то сможешь оправдаться?..

Шейла, подняв голову, посмотрела в глаза своего мучителя и поняла, что на этот раз пощады не будет. — Я… Лео, ты… — принялась бессвязно лепетать она. — Я не так… Лео… прости меня…

Насладившись беспомощностью жертвы, Лео затушил сигарету и, вытащив из-за пазухи какой-то газетный сверток, ударил им девушку по голове. Шейла вскрикнула и сразу же потеряла сознание…

Глава 32

Ночные разговоры Донны и Гарриет Хайвер. — Джозеф, сидя в камере, размышляет о загадочной надписи на носовом платке Лоры Палмер «Огонь, пойдем со мной». — Лео перевозит Шейлу на лесопилку Пэккардов.

Отношения сестер Хайвер никогда не отличались ровностью, чаще всего они вписывались в эмоциональный диапазон от острой взаимной ненависти до горячей обоюдной любви. «Обычное дело, когда в семье две сестры-подростка», — сказал однажды по этому поводу их отец Уильям и, видимо, был прав.

Живя в одной комнате. Донна и Гарриет ругались и мирились по несколько десятков раз на день — скандалы, причем, как правило, по самым пустяковым поводам, начинались с пробуждения, тлели за завтраком и приобретали взрывоопасный характер по дороге в школу; перемирие, хотя и перманентное, обычно наступало перед сном — девочки не любили засыпать сразу же после того, как родители заставляли их лечь в кровать, и, улегшись, любили поболтать о самых различных вещах.

В тот день все началось, как обычно — Донна и Гарриет вусмерть поругались за завтраком из-за неподметенной вчера комнаты — Донна утверждала, что теперь очередь Гарриет, та со слезами доказывала обратное. Весь день они демонстративно не замечали друг друга, и только оказавшись в постели, одновременно решили восстановить мир — было только одиннадцать вечера, и ни одной, ни другой спать не хотелось…

Донна, как старшая, взяла инициативу на себя. Приподнявшись на локте, она обернула голову к Гарриет и тихо сказала:— Гарри? Ты не спишь?..

Со стороны кровати Гарриет спустя несколько секунд послышалось:— Нет…

Донна вновь спросила:— А что ты делаешь?..

Подумав, младшая сестра ответила:— Ничего… Думаю… — О чем?..

Гарриет обернулась в сторону Донны. — Думаю… — О чем?..

Со стороны кровати Гарриет послышался шорох поправляемого одеяла. — О том же, о чем и ты…

Донна не отставала:— А откуда ты знаешь, о чем я сейчас думаю?..

Гарриет хмыкнула. — Знаю… Об этом сейчас весь наш город думает… — Ну, и о чем же думает весь город?..

Гарриет вновь хмыкнула. — Будто не знаешь… — И все-таки…

До слуха Донны вновь долетел шорох поправляемого одеяла. — Не придуривайся… О гибели Лоры Палмер… В спальне воцарилась тишина.

Первой прервала паузу Донна:— А почему это тебя так интересует?..

«Сказать или не сказать? — подумала Гарриет. — Если скажу, она вновь примется смеяться надо мной, а если не скажу, могу много не узнать… Ведь она наверняка в курсе многих вещей… Нет, все-таки, наверное, лучше сказать… Может быть, Донна и сообщит мне что-нибудь такое… Полезное…»

Донна повторила вопрос:— А почему, Гарри, тебя это так вдруг заинтересовало?.. Ни с того, ни с сего?..

Гарриет, отлично знавшая характер сестры, решила, что сейчас лучше всего прикинуться дурочкой — кстати, Донна всегда с некоторой издевкой говорила, что у нее это настолько хорошо получается, что и прикидываться не надо… — Мне кажется, Лора стала жертвой несчастной любви, — произнесла Гарриет чрезвычайно высокопарно и напыщенно — она часто слышала эту фразу в мелодраматических телесериалах.