Брауэр сказал, что если они потерпят еще какое-то время, пока его люди зададут каждому по несколько вопросов, он обещает, что их скоро отпустят по домам. Вдруг Ирма Вудз прервала его:

— Есть одно дело, которое, наверное, следует объяснить. Вчера приходила Нуала. Она написала новое завещание и хотела, чтобы засвидетельствовали ее подпись. Она также попросила нас вызвать мистера Мартина, нотариуса, чтобы он оформил все официально. Она немного волновалась, говорила, что мистер Нортон может расстроиться из-за того, что она отказывается продавать ему свой дом.

Ирма Вудз посмотрела на Мэги.

— В завещании Нуала просит вас навещать ее подругу Грету Шипли в «Латам Мейнор» или звонить ей как можно чаще. За исключением нескольких благотворительных пожеланий, она завещала вам дом и все свое имущество.

Мэги была достаточно умна и наблюдательна. Она может представлять реальную угрозу.

Но когда все стали выходить из церкви Святой Марии, он успокоил себя мыслью, что теперь она обязательно вернется в Нью-Йорк и выставит дом Нуалы на продажу. «А мы-то знаем, кто явится к ней с предложением перед ее отъездом», — подумал он.

Он с удовольствием заметил, что Грету Шипли в церковь сопровождала медсестра. После мессы ему надо было сразу же уходить. Перед отъездом Мэги, вероятно, нанесет ей визит вежливости.

Он нетерпеливо ерзал на своем месте, месса должна была скоро закончиться. Солист запел: «Я пред тобою, Господи», и гроб медленно понесли к выходу.

Ему не хотелось идти на кладбище теперь, хотя он знал, что другого выхода нет. Потом. Он сходит туда потом… и один. В отличие от остальных, у него для нее есть особый подарок.

Из церкви он вышел вместе со всеми, кто провожал Нуалу в последний путь. На этом кладбище были похоронены многие выдающиеся католики Ньюпорта.

Могила Нуалы была вырыта рядом с могилой ее мужа. Скоро надпись на надгробии станет завершенной; рядом с датами рождения и смерти Тимоти Джеймса Моора была выбита дата рождения Нуалы, осталось только обозначить дату ее смерти. «Мир твоему праху» написано заблаговременно.

Он старался выглядеть печальным во время последней молитвы… «Не слишком ли поспешно», — подумал он. С другой стороны, тяжело нависшие тучи грозили пролиться сильным дождем.

Когда служба закончилась, Ирма Вудз пригласила всех к себе в дом на поминки.

Он рассудил, что отказаться было бы неловко, к тому же есть возможность узнать, когда Мэги Холлоувей собирается уезжать. «Уезжай, Мэги, — подумал он, — здесь у тебя будут большие неприятности».

Спустя час, когда гости, угощаясь напитками и бутербродами, разговорились, он вздрогнул, услышав, как Ирма Вудз сказала Мэги, что полиция ушла из дома и уборщики навели там порядок.

— Так что, Мэги, дсм для тебя готов. Но ты уверена, что будешь чувствовать себя там спокойно? Знай, что в нашем доме тебе всегда рады.

Стараясь выгллядеть непринужденно, он подошел ближе, пытаясь ничего не пропустить. Стоя к Мэги спиной, он услышал, как она ответила:

— Нет. В доме Нуалы мне не будет страшно. Я хотела погостить у нее две недели, так я и сделаю. За это время переберу вещи и обязательно навещу Грету Шипли в «Латам Мейнор», как просила Нуала.

Он напрягся, когда ока добрила:

— Миссис Вудз, вы так добры. Я вам очень благодарна, но вот в чем дело. Когда Нуала пришла к вам в пятницу утром с завещанием, вы ее спрашивали об этом? Я имею в виду, вас не удивило, что она хотела обязательно его засвидетельствовать и заверить у нотариуса, и притом очень срочно?

Ему показалось, что миссис Вудз молчала целую вечность.