Прежде считалось, что полицейские, которые не справлялись со своими обязанностями, отправлялись из города в захолустье. «Нависающий кулак Статен-Айленд» было популярным вариантом угрозы. Но в разгульных шестидесятых появлялось все больше и больше грабителей, что привело к изменению ситуации в корне. Тихие, спокойные Стейтен острова стали более высоко цениться, в то время как запуганный город потерял свою былую привлекательность. Например, Маллиган и его команда работали теперь в Манхэттене, и это явилось непосредственным наказанием за потерю банка на Лонг–Айланде два года назад. Никто из них не ушел, все семеро были вместе и Фентон обнадеживал их: «Мы сделаем эту работу также как и всегда. Мы – хорошие люди и мы знаем, что рано или поздно мы вернемся наверх. Выберемся из Нью-Йорка и вернемся в Лонг-Айленде, где мы и должны находиться».

Поэтому они рассматривали каждое незначительное задание, каждое венчание, выставку собак и книжную ярмарку так, как будто это была крупномасштабная операция. Сегодня вечером они работали так: три команды по двое мужчин и слоняющийся между ними Фентон. Каждая команда была ответственна за определенный участок дома, включая верхние этажи, невзирая на пожелания клиента, который сказала: «Сконцентрируйтесь на входах внизу, а верхние этажи не столь важны». Но Фентон сказал команде: «Причина, по которой они нанимают нас – мы знаем эту работу, а они нет».

Кроме этого, группы менялись каждые полчаса, чтобы не терять бдительность, не привыкать к окружающей обстановке. Маллиган был один сейчас, так как его партнер Гарфильд ушел на второй этаж, чтобы сменить Моррисона и Фокса, которые должны были направиться на первый этаж подменить Дреснера и Блока. Они в свою очередь займут его место, а Маллиган поднимется наверх к Гарфильду.

Но сначала он проверит заднюю дверь, которая выглядела, как и прежде закрытой и нетронутой. Маллиган заглянул в крошечное оконное стекло на погруженный в темноту задний двор и, ничего не обнаружив, двинулся дальше. Услышав шаги на лестнице, Маллиган обернулся и увидел Дреснера и Блока.

 – Привет, ребята, – поздоровался Маллиган.

 – Что скажешь? – кивнув, спросил Блок.

 – Все тихо? – уточнил Дреснер.

 – Я считаю, что мы могли бы позвонить в нашу часть, – сказал Маллиган. – Увидимся, ребята.

И с некоторой долей отдышки он поднялся на два лестничных пролета туда, где был Гарфильд, правоохранительная карьера которого началась с военного полицейского в Аризоне и Париже. Он носил свирепые усы, чем-то напоминал маршала с запада, а сейчас практиковал свой хук перед зеркалом в полный рост в ванной комнате Чонси.

 – Ну, теперь, – произнес Маллиган немного расстроено из-за замечаний Фентона и долгого подъема наверх, – ты ожидал Уайатта Эрпа, не так ли?

 – Это всегда случается именно с тобой, – сказал Гарфильд, убирая пистолет и теребя усы, – я играл бы вполне натурально в кино?

 – Нет, – ответил Маллиган. – Давай сделаем наши обходы.

Они поднялись еще на один лестничный пролет. Верхний этаж, как ни странно, выглядел более великолепным, чем другие, возможно потому что предназначен был исключительно для гостей и ввиду этого декораторы не слишком позаботились о комфорте и функциональности. Спальня Чонси этажом ниже тоже была, конечно же, роскошно обставлена, но это была обычная спальня. В то время как апартаменты на верхнем этаже с их нежными креслами и столиками, балдахинами, персидскими коврами, с выглаженными вручную хлопковыми занавесками, декоративными обоями и драпировками и постельными покрывалами можно было размещать на показ в музее. Не хватало только ограждений в виде декоративных стоек с плисовой лентой, чтобы посетители смотрели на эту красоту, не прикасаясь.