— Он сказал бы, что по мне можно изучать анатомию, — съязвила я, — по крайней мере, тот раздел, который касается костей.

— Госпожа, — с упреком сказала Эмили.

Я пожала плечами. Насколько я знаю отца, он именно так бы и сказал. Кстати, он уже не раз это говорил. Это и многое другое в том же духе. Чему тут удивляться!

— Иди спать, — посоветовала я ей.

— А вы, госпожа?

— Я тоже лягу спать. Непременно. Чуть позже.

Она повернулась к двери, взялась за ручку и обернулась:

— А если случится еще что-нибудь?

— Думаешь, придет еще один убийца? Вряд ли. Двое — это уже перебор. Спи спокойно.

Признав правоту моих слов, Эмили удалилась. Я перевела дух. Ну, сколько можно допрашивать увечного калеку? Если не справляешься, так и скажи. Предоставь дело профессионалам. Хотя какие профессионалы, сейчас ночь. Ни один уважающий себя палач не прервет свой сладкий сон в угоду даже самому богатому клиенту.

Я прождала еще около пятнадцати минут, вертя в пальцах кочергу и напевая себе под нос какой-то мотивчик. Очень немелодично. Разве я не упоминала? Слуха у меня тоже нет. Зато голос!

— Впервые слышу, чтоб «Лизетт» пели так фальшиво, — услышала я хорошо знакомый мне голос.

Я повернула голову. Герцог как раз закрывал дверь.

— Вам не нравится? — огорчилась я очень показательно и очень притворно.

— Я в восторге, — отрезал он.

Взял первый попавшийся стул, с грохотом водрузил его рядом со мной и сел.

— Итак, хотите знать последние новости?

— С нетерпением.

— Вы сломали незадачливому убийце два ребра, руку, три зуба и нос.

— Мало, — покачала я головой с сожалением, — вы устроили ему врачебный осмотр?

— Из чистого любопытства, — пояснил герцог, — теперь я понимаю, почему вы избавились от охраны. Вам не нужна охрана. Она нужна остальным.

— Что это вы имеете в виду? — я помотала кочергой перед его носом.

Он выхватил ее из моих пальцев и бросил на пол.

— Оставьте это убийцам. Впрочем, совсем забыл. Я ведь тоже убийца. Вы до сих пор так думаете?

— Сейчас я ни о чем не думаю, — пояснила я любезно, придвигая кочергу большим пальцем ноги, — я жду, когда вы начнете со мной разбираться.

— Хватит язвить, — разозлился герцог, — по-вашему, это смешно? Вас чуть было не задушили подушкой, и это смешно?

— Нет, — согласилась я, — а разве я смеюсь?

— Достаточно. Оставьте свое природное легкомыслие.

— Кстати, — вспомнила я, — кто его нанял?

— А вот этого я вам не скажу. Пока.

Я встала.

— То есть, как это, не скажете? С какой стати? Я имею право знать, кто хочет меня убить!

— Зачем? — он пожал плечами, — вы ведь уверены, что это сделал я.

Вот тут я разозлилась. Пинком я отправила кочергу в угол и так ударила пальцы, что взвыла от боли, поджав ногу и выругавшись.

Упав обратно в кресло, я минуты две послушала, как герцог неприлично хохочет, а потом припечатала:

— Идиот.

— Очень забавно, — отозвался он, — успокойтесь, мадам. Вы сами виноваты. Следовало все-таки надеть туфли. Вы так и ходите босиком?

— Не ваше дело, — нагрубила я ему, совершенно не чувствуя себя виноватой.