|
Сначала не могли найти такси, потом застряли из-за овцы, сладко спавшей прямо посреди дороги, а потом шофер заблудился. В такси Сэм без конца настукивал сообщения, и, когда мы прибыли на место, на ступенях нас уже поджидали мужчины в костюмах. Сэм сует шоферу несколько банкнот и открывает дверцу еще до того, как машина останавливается. – Поппи, простите, я на минутку. Привет, ребята… Они о чем-то совещаются, а я неторопливо выбираюсь наружу. Машина медленно отъезжает, а я оглядываю ухоженный сад. Лужайки для крокета, фигурно подстриженные деревья и даже небольшая часовенка, где, должно быть, очень приятно вступать в брак. Я чуть поеживаюсь, здесь прохладно. А может, просто нервничаю. Или все дело в стрессе. Или в том, что я забралась в неведомую глушь, а тем временем от моей личной жизни вот-вот останутся одни руины. Достаю телефон – пусть хоть он составит мне компанию. Прикосновение к верному другу немного успокаивает. Снова перечитываю гнусное сообщение, просто чтобы помучить себя, а затем пишу Магнусу. После двух неудачных попыток у меня получается: Привет. Как дела? П И никаких поцелуев. Отсылаю. Глаза у меня пощипывает. Сообщение простое, но мне кажется, каждое слово наделено двойным, тройным и даже четверным смыслом; у него есть душераздирающий подтекст, который Магнус сможет или не сможет уловить.® «Привет» означает: Привет, ты мне не верен? Это так? Пожалуйста, ПОЖАЛУЙСТА, пусть это будет неправдой. «Как» означает: Я очень хочу, чтобы ты позвонил мне. Знаю, у тебя мальчишник, но, услышав твой голос, я бы поняла, что ты любишь меня и не способен на предательство. «Дела» означает: О боже, я не вынесу этого. Где правда? Что мне делать? А что, если это НЕправда и я подозреваю тебя без малейшей на то причины… – Поппи! Я вздрагиваю. – Да! Я здесь. Прячу телефон. Нужно сосредоточиться. Выбросить Магнуса из головы. – Это Марк и Робби. Они работают у Викс. – Она скоро будет, – сообщает Марк. – Сэр Николас пока затаился в Беркшире. – Ник не должен прятаться, – хмурится Сэм. – Он не прячется. Просто ему необходимо сохранять спокойствие. А не рваться в Лондон, словно у нас кризис. Сегодня за ужином он скажет речь, завтра мы перегруппируемся и посмотрим, как сложатся обстоятельства. Что касается конференции, то она уже началась. Сэр Николас должен был приехать сюда утром, но надо посмотреть… – Марк морщится, – что произойдет. – А как насчет судебного запрета? – спрашивает Сэм. – Я говорил с Джулианом, он делает все возможное… Робби вздыхает: – Сэм, это не сработает. То есть, мы не хотим прибегать к этому, но… Мы входим в большой вестибюль. Ничего себе! Эта конференция куда лучше технически оснащена, чем наша ежегодная физиотерапевтическая. Повсюду огромные логотипы «Уайт Глоуб Консалтинг» и большие экраны. В зале явно работает телекамера, потому что на экранах ряды слушателей. Перед нами две двойные закрытые двери, и из-за них слышен смех публики, а через десять секунд этот смех раздается с экранов. Вестибюль пуст, лишь за столиком со стопками бэйджиков сидит девица, которой явно нечего делать. Увидев нас, она быстро встает и неуверенно улыбается. – Они не скучают. – Сэм смотрит на экран. – Малколм выступает, – отзывается Марк. – У него важная миссия. А нам сюда. – Он вводит нас в боковую комнату и плотно закрывает дверь. – Итак, Поппи, – вежливо обращается ко мне Робби, – Сэм посвятил нас в вашу… теорию. – Это не моя теория, – ужасаюсь я. – Я ничего не знаю! Просто получила эти сообщения и подумала, что они могут иметь какое-то значение, и Сэм все сопоставил… – Думаю, она в чем-то права. |
