Я перекатился на спину, увлекая её за собой. Схватив её за бедра, я приподнял её, и она оседлала меня, я дал ей полный контроль. Скользнув руками под её футболку, я пробежался по мягкой коже её спины, и она издала мягкий, счастливый звук мне в рот. Это было единственное одобрение, в котором я нуждался, и я позволил своим пальцам скользнуть по её рёбрам и обхватить её грудь. Боже, она была потрясающей, и я не мог дождаться, когда же смогу исследовать каждый дюйм её тела.

Она прижалась к моей руке, ища моего прикосновения, и я зарычал от удовольствия. Я углубил поцелуй, моё возбуждение нарастало. Она хотела меня, и я собирался сделать её своей. Моей парой.

Осколок разума пронзил туман желания в моём мозгу. Эмма не знала, что мы запечатлены и что секс сделает нас парой. Я хотел её так сильно, что мне было больно, но я не мог так поступить с ней. Я не мог лишить её свободы выбора и не дать ей решить захочет ли она видеть меня своей парой. Я должен был сказать ей правду о нас.

Я вырвался из поцелуя, обняв её. Когда я заговорил, голос был хриплым от желания.

— Эмма. Мне нужно тебе сказать кое-что...

— Нет.

Она оттолкнулась от меня, разорвав мою хватку, и откатилась в сторону, насколько позволял спальный мешок. Я смотрел, как она сворачивается в клубок, как её тяжёлое дыхание вторит моему, и мне ничего так не хотелось, как протянуть к ней руку.

— Я не могу, — хрипло прошептала она. — Я так хочу, но не могу.

Боль в её голосе охладила мой пыл.

— Всё в порядке. Мы ничего не должны делать.

Её тело тряслось.

— Я не хотела тебя обманывать.

— Ты не обманывала, — тихо сказал я. — Я сделал первый шаг. Я должен был спросить, хочешь ли ты этого, прежде чем начинать что-то делать.

— Обманула. Просто... — она глубоко вздохнула. — Ты мне небезразличен, но я не могу быть с тобой.

Радость от того, что она дорожила мной, была притуплена последовавшими за этим словами. В груди у меня зародилась боль.

— Это из-за того, кто я такой?

— Нет, — она повернулась ко мне лицом, всё ещё держась на расстоянии. — Думаешь, я была бы здесь с тобой, если бы волновалась о том, что ты оборотень?

— Тогда почему? В чём дело?

Боль от отказа была как нож в животе, и мой волк хотел выть в отчаянии.

— Это... — её голос сорвался, и она прикрыла рот рукой. — Я не могу говорить об этом. Не сейчас. Пожалуйста.

Мне нужны были ответы, но я не мог давить на неё, когда она была так расстроена. Но нам надо было поговорить и поскорее. Мы были неравнодушны друг к другу, и мой волк выбрал её. В глубине души она была моей парой, и я не вынесу, если она уйдёт. Я должен был доказать ей, что то, что у нас было, было сильнее любых её оговорок.

— Мы поговорим завтра.

Она хмыкнула.

— Да.

— Не плачь, — взмолился я. — Что бы это ни было, мы с этим разберёмся.

Я протянул руку, чтобы накрыть её ладонь, и нахмурился, почувствовав, как она замерзла. Мы вернулись к тому, с чего начали.

Я потянул её за руку.

— Иди сюда. Позволь мне хотя бы согреть тебя.

Она покачала головой.

— Я не...

— Обещаю, сегодня больше ничего не случится. Ты не уснешь, если будешь дрожать.

Она позволила мне притянуть её к себе. На этот раз, вместо того чтобы повернуться, чтобы я смог обнять её, она свернулась калачиком рядом со мной, положив голову мне на плечо.