|
— Не сказал. Но, похоже, что-то важное. — Хартманн подождет, — сказала Лунд. — Мы едем на обыск. Она направилась к двери, но Букард остановил ее за руку: — О чем мы только что говорили? Троэльс Хартманн может стать следующим мэром Копенгагена. И мы не будем раздражать людей из ратуши без особых на то причин. — Нам нужно обыскать квартиру подозреваемого… — Я могу взять это на себя, — вставил Майер. — Не беспокойтесь, обо всем доложу. Букард кивнул: — Прекрасно. Так и поступим. Он вышел из кабинета. — Не забудьте позвонить Хартманну, — крикнул Майер Лунд, выскакивая вслед за Букардом в коридор. — Он ведь лично с вами хотел встретиться. Лунд ждала у стойки бара, чувствуя себя ужасно неловко. Она не часто ходила в рестораны, даже с Бенгтом. После последних сумасшедших дней ресторан в Нюхауне казался слишком теплым и мирным. Слишком обыденным. Хартманн опоздал на пять минут, извинился и, пока они ждали столик, спросил: — Как дела у родителей девушки? Это вопрос политика или человека, пыталась понять Лунд. — Вы для этого пригласили меня сюда? Чтобы поговорить о родителях? — Как я понимаю, вы не сторонница светских разговоров. — Во всяком случае, не в разгар трудного дела. Как, например, этого. — Завтра у меня пресс-конференция, и я бы хотел сказать правильные слова. — Правильные для кого? — Для вас. Для меня. В большей степени меня волнуют родители Нанны. Есть такие люди, у которых отлично получается изображать искренность. — Говорите, что считаете нужным, — предложила она ему. — В расследовании уже было достаточно неприятных сюрпризов. Новых не предвидится? Не моргнув глазом, Лунд ответила: — Судя по всему, нет. — Могу ли я сказать, что между преступлением и нами нет никакой связи? Она кивнула: — Думаю, да. — Она внимательно следила за его лицом. — Если вы считаете, что это так. Подошла официантка, освободился столик, который заказывал Хартманн. — Это все? — Лунд была готова уйти. Он положил ладонь ей на локоть, очень мягко. — Я хотел извиниться. За то, что подозревал вас в утечке информации. Похоже, дело в нас; в штабе происходят странные вещи. — На мгновение в глазах Хартманна вспыхнул гнев. — Для меня все это стало полной неожиданностью. — Он взглянул на нее. — Вы не голодны? Мимо пронесли блюдо с едой. Фрикадельки и паста. Выглядели они гораздо аппетитнее, чем тот хот-дог, который не купил ей Майер. — Я буду то же самое, — показала Лунд на приглянувшуюся ей тарелку. — Одну минуту, пожалуйста. Она вышла в вестибюль, позвонила матери и услышала самое многословное, самое дружелюбное приветствие за многие месяцы. Потом узнала, что было тому причиной: из Швеции приехал Бенгт. В Копенгагене он собирался остаться всего на одну ночь. — Вам надо поздороваться, — проворковала она и передала трубку Бенгту. «Сейчас мне это совсем ни к чему», — думала Лунд, слушая его рассказ об успехах Марка в занятиях шведским, о настоящей форме хоккейного клуба Сигтуны, которую раздобыл Бенгт в подарок Марку, об идеальной древесине для идеальной сауны. Она кивала, но в голове у нее была лишь маленькая грязная каморка в подвале гимназии, матрас, запятнанный кровью, стол с едой и наркотиками, выброшенные за ненужностью шляпа ведьмы и голубой парик. — Когда ты придешь домой? — спросил Бенгт. |
