Затем Цзяо Дай доложил об их встрече с По Каем, управляющим делами Е Пена, а также о посещении плавучего веселого дома, несколько покривив против истины: мол, выпили немного да поболтали с девушками.

К великому облегчению двух друзей, судья, кажется, остался доволен их докладом.

– Все не так уж и дурно! – сказал он. – Вам немало удалось разнюхать, а веселые дома – место встречи всей городской шушеры. Хорошо, что теперь вы туда вхожи. Покажите‑ка, где стоят эти барки. Старшина, где карта?

Хун развернул на столе карту города, испещренную рисунками. Ма Жун встал и, склонившись над ней, указал на второй мост через канал, если считать от водных ворот в юго‑западной части города.

– Где‑то здесь мы видели человека в носилках. Вот здесь – заведение, в котором мы познакомились с По Каем и откуда на лодке двинулись по каналу на восток. И прошли через водные ворота.

– Как же вы прошли? – спросил судья. – Такие ворота всегда запираются крепкими решетками.

– Там в решетке пролом, – ответил Ма Жун. – Маленькая лодка запросто проходит.

– Завтра же необходимо исправить, – сказал судья Ди. – Но почему веселые дома расположены на барках?

– Тан сказал мне, ваша честь, – вступил Хун, – что несколько лет тому назад здешний судья потрафил тем, кто не желал, чтобы веселые дома располагались в самом городе. Вот им и пришлось перебраться на корабли, стоящие в протоке у восточной стены. Потом этого ханжу перевели, но «цветочные барки» остались на месте – морякам это пришлось по нраву: добраться туда можно прямо с их судов, не имея дела со стражей у городских ворот.

Судья Ди кивнул. Поглаживая бакенбарды, он заметил:

– Этот По Кай мне кажется человеком достойным внимания, я хотел бы с ним как‑нибудь встретиться.

– Даром что поэт, – заметил Цзяо Дай, – а ума ему не занимать. Сразу признал в нас бывших «лесных братьев», да и на барке он единственный, кто заметил, что девчонку лупцуют.

– Лупцуют девчонку? – удивился судья Ди.

Цзяо Дай стукнул кулаком себе по коленке.

– Ну и болван же я! – вскричал он. – Сверток! Я совсем забыл про него! Кореяночка дала мне сверток, который ей оставил господин Ван.

Судья вновь уселся в кресло.

– Это может оказаться для нас первой зацепкой, – проговорил он нетерпеливо. – Но почему судья отдал это на хранение обыкновенной потаскушке?

– Вот что она рассказала, – отвечал Цзяо Дай. – Случилось так, что судья Ван увидел ее в питейном заведении, куда ее пригласили развлекать публику, и девочка приглянулась старому греховоднику. Разумеется, ему не к лицу было ездить на барку, поэтому он частенько вызывал ее на ночь сюда, в свой дом, тут она его и обслуживала. Однажды утром, это было с месяц назад, когда она уже собиралась уходить, он всучил ей сверток, приговаривая, мол, дальше положишь – ближе возьмешь, и велел спрятать и никому не показывать; а когда ему потребуется, он попросит вернуть. Она спросила, что там, в свертке, а он рассмеялся и сказал, что это все пустяки. А потом серьезно так добавил: если со мной, говорит, что‑нибудь случится, передай это моему преемнику.

– Почему же она не принесла сверток в управу сразу после того, как судью убили? – спросил судья Ди.

Цзяо Дай пожал плечами.

– Девочки смертельно боятся управы.