Он помолчал, глядя в глаза Стольникова, и проникновенным голосом попросил:

    -  Расскажи мне, Тамагоча, что там у вас в Нижнем городе вышло со Скрипачом такое, что он к врачам загремел, а его сынишка и вовсе исчез куда-то?

    Ник смотрел на Кима с тем недоумением, которое возникает у человека, собравшегося выпить стаканчик виски и обнаружившего там настой шиповника.

    -  Так и ты - про драку эту? На Тик-Таке? Тьфу ты, глупость какая! Меня уже вконец заманали с этой притчей - и полиция, и из новостей... А теперь - и ты еще... Ну, слушай...

    * * *

    Рассказ Тамагочи о происшедшем был предельно прост. Да и что, в самом деле, можно было поведать интересного про то, как на закате последнего дня месяца Ленивого бога в кофейню «Три шутника» влетел - «с глазами бешеной селедки», по выражению очевидцев, - Тедди Рубинчик и заорал: «Там опять те!!! Бешеные, как эти!!!.. Это ужас, что сейчас будет!!! Ужас, вам говорят!!!»

    Выкрикнув свое сообщение, Тедди, сломя голову, нырнул в служебный вход и ретировался через кухонный зал, перевернув по дороге противень с грибной поджаркой.

    -  Злые языки утверждают, - мрачно заметил Тамагочи, - что при этом Тедди прихватил с собой кус копченого альдебаранского ската и латунную поварешку - историческую реликвию, которой содержатель кофейни старина Санти очень дорожил. Но это - скажу я тебе - просто ложь. Выдумки. Не таков Тедди Рубинчик, чтобы под шумок размениваться на мелочи.

    Он неодобрительно вздохнул и добавил сурово:

    -  Совсем не таков...

    Так или иначе, но, сделав свое дело - посеяв в сердцах собравшихся страх и недоумение, - Тедди стремительно покинул место предстоящего действия. Общественность же, тусовавшаяся в «Шутниках», тут же разделилась на тех, кого охватила паника - они устремились по следам Рубинчика, сея в служебных помещениях - кухне и подсобке - страх и разорение, и тех, кто отважился нестройной толпой вывалиться на улицу, чтобы своими глазами узреть происходящее.

    * * *

    В зале остались только двое: хозяин кофейни - невозмутимый, как папа римский, Джузеппе Санти, и столь же невозмутимый - только не такой массивный - Скрипач Нолан. Скрипач сидел в дальнем темноватом углу небольшого зала - сухой, похожий на кузнечика старик с резкими, выразительными чертами узкого худого лица. На лице этом отдельной от него жизнью жили глаза - словно из-под маски усталого мудреца выглядывал на свет божий жадный до жизни, любопытный юнец.

    Джузеппе не теряя времени принялся набивать на клавиатуре терминала связи код полиции.

    -  Черт бы побрал этих сегрегатов! - бормотал он себе под нос, дожидаясь, пока кибердежурный соизволит ответить на вызов. - Оголтелые ребята! Так я и знал, что сегодня что-то затевается - андроиды-то все с утра попрятались куда-то. Словно ветром сдуло!

    Андроидов действительно не наблюдалось - ни в самой кофейне, ни окрест. Такое тотальное исчезновение этих незлобивых и услужливых созданий могло говорить опытному наблюдателю только об одном - близится крепкая потасовка между разбушевавшимися представителями вида гомо сапиенс.

    Музыкант безмолвствовал, с задумчивым интересом созерцая в окно-витрину разворачивающиеся на улице события. Казалось, его пробирал холод, и это в довольно теплом и уютном малом зале «Трех шутников». Своими длинными пальцами музыканта он обхватил стоявшую перед ним огромную пиалу с иссиня-черным, по его личному рецепту заваренным настоем тридцати трех трав - по одной от каждого из Тридцати Трех Миров, как любил он шутить.