«Таких наглых и острозубых волчат следует уничтожать, чем раньше, тем лучше, пока они не подрастут и не перережут все стадо!»

Успокаивая свою и так не слишком трепещущую совесть мыслью о том, что идет на это ради защиты всех олигархов эпохи Ельцина, Икс принял решение…

Восходящая звезда российского бизнеса Алексей Павлович Стельников был не только трудоголиком, но и очень осторожным человеком. Красавицу жену с двумя малолетними детьми он давно отправил в Швейцарию, где каждый месяц проводил с ними по нескольку дней.

Жил он один в загородном коттедже за высоким забором и под постоянной охраной крепких и преданных ребят, бывших сотрудников советского КГБ, и справедливо полагал, что находится в полной безопасности. Ни в саунах с девочками, ни в модных ночных клубах, ни на каких тусовках никогда не бывал, считая это пустой тратой драгоценного времени. Он собирался работать еще лет десять, не больше, а после сорока планировал отойти от дел и стричь купоны.

Именно поэтому он не разбрасывался деньгами на всякие там пожертвования, копил для себя и своей семьи. Единственное, на что позволял тратиться, — это на молодых спортсменов, подающих надежды.

Нельзя сказать, что откровенное неудовольствие Сергея Борисовича обеспокоило или напугало Стельникова. Но помня рассказы Глаголичева, он все‑таки предупредил начальника своей охраны, чтобы его автомобиль регулярно, два раза в день тщательно осматривали.

В сад, окружавший коттедж, где по вечерам любил прогуливаться Алексей Павлович, чужие не допускались. Забор, ограждавший территорию, находился под неусыпным наблюдением. Два месяца после встречи с Иксом его везде, даже в спокойную Швейцарию, сопровождали три охранника, но ничего не произошло, и Стельников постепенно успокоился.

Покупка акций «Промнефти» практически завершилась. Через две недели планировалось общее собрание акционеров, где его наверняка должны были избрать председателем совета директоров, и он фактически становился владельцем перспективной нефтяной компании.

Оппонент себя никак не проявлял. Возможно, Глаголичев сильно преувеличивал коварство Сергея Борисовича и, главное, его возможности.

Вернувшись из очередной поездки в Швейцарию, Стельников получил приглашение на прием в Кремле по случаю награждения группы спортсменов орденами России. Была у Алексея Павловича одна маленькая слабость, простительная для мальчишки из простой семьи: он обожал правительственные приемы и всегда туда ходил, когда его приглашали, справедливо полагая, что уж там‑то ему ничего не угрожает.

На этот раз его пригласили потому, что он, как бывший спортсмен, щедро спонсировал несколько детских спортивных школ и команд еще до того, как Президент заговорил о необходимости поддержки массового спорта…

На скромном фуршете, последовавшем за награждением, Алексей Павлович стоял с двумя в прошлом известными в стране спортсменами, когда почувствовал легкий толчок в спину. Минеральная вода из бокала, который он держал в руке, выплеснулась на рукав его дорогого костюма.

Стельников обернулся и увидел перед собой шикарно одетую молодую женщину с красивым и страшно знакомым лицом, то ли актрису, то ли певицу. Она пыталась увернуться от шедшего навстречу официанта с подносом и случайно задела Стельникова локтем.

Ради бога, простите! — с виноватой улыбкой произнесла женщина. — Я, кажется, своей неловкостью испортила ваш костюм.

Ее глаза и губы призывно улыбались.

Не беспокойтесь, мадам, это всего лишь минеральная вода, — примирительно проговорил Стельников.

Вы правда не сердитесь? — Она нежно погладила его крепкую руку своей рукой с длинными наманикюренными ногтями.

На ее запястье свободно болтался тяжелый, явно старинный серебряный браслет с какими‑то висюльками. Алексею Павловичу показалось, что одна из висюлек царапнула его по коже, но Стельников счел невежливым даже упоминать об этом даме, ибо ее это могло еще больше смутить.