Но тут решающие шансы создаются именно возможностью проявить власть и вмешаться в происходящее непотребство. Это без труда можно осуществить на собственной территории с участием собственной полиции. А вот как за границей добиться такого?

Представьте себе сами гораздо более простую ситуацию: вы узнаете или догадываетесь о том, что кто-либо из ваших знакомых предается каким-то непозволительным сексуальным утехам. Ну и как вы теперь сможете шантажировать такого человека?

Можно, конечно, попытаться вызвать, организовать или спровоцировать скандал — такое нередко устраивают оскорбленные члены супружеских пар, подозревая в измене другую половину. Скандал — сам по себе серьезный способ компрометации, даже если не сопровождается доказательными уликами, обосновывающими обвинение.

Но ведь при вербовке необходимо всячески избегать скандалов — иначе скандал получится, а вербовка — нет.

Проблем здесь гораздо больше, чем способов их разрешения.

Уже цитировавшийся Петё отметил по этому поводу:

«В русских источниках нет никаких указаний на шантаж.

Русские источники также свидетельствуют, что Редля завербовал российский военный атташе в Вене Марченко, а не варшавский атташе Батюшин.

Шантажирование Батюшиным Редля и его вербовка либо непосредственно им, либо его агентом, балтийским немцем Аугустом Праттом, были выдумками авторов книги «Разоблаченная разведка» Боша, Шойца и Шютца, безо всяких указаний на источники. Затем это повторили Аспрей, Маркус, Армор и Пекалькевич.

И Киш тоже писал о якобы шантаже, но уже со стороны Марченко.

Урбански, в то время шеф Эвиденцбюро, подтверждает, со своей стороны, что экстравагантность Редля была неизвестной коллегам, и его как раз считали бабником» — к начальной фразе данного фрагмента нам предстоит возвратиться несколько ниже, а конечную мы уже цитировали.

Пора завершать критику этих шаблонных версий.

Был, например, популярен такой анекдотический диалог во времена громкой славы штандартенфюрера Штирлица — советского варианта Джеймса Бонда:

Мюллер:

— Штирлиц! Вы — еврей!

Штирлиц:

— Что вы! Я — русский!

Анекдот, на наш взгляд, неплох.

Что же получится, если его рассматривать как возможный способ вербовки Штирлица Мюллером?

В изложенном виде признание Штирлица, бесспорно, обеспечивает начальный успех такой вербовке!

Но вот если Штирлиц ответит на тот же вопрос Мюллера:

— Что вы! Я — немец! — тогда что?

Тогда такая вербовка на этом эпизоде и завершится!

Представьте же себе теперь, что кто-то (какой-нибудь Пратт) вербует Редля.

Этот кто-то заявляет:

— Редль! Вы — гомосексуалист!

А Редль отвечает:

— Что вы! Я — бабник!

И что тогда Пратт будет делать с таким Редлем?

Вот и происходит усовершенствование рассмотренной версии многими другими авторами, в том числе вполне современными — Авдеевым и Карповым. Мы не будем тратить время и место на изложение различных старых версий, приведенных ими, ни на одной из которых они и сами не смогли остановиться, что не помешало им уверенно продекларировать: «Как бы там ни было, Редль стал работать на Россию».

Но вот в этом-то как раз нас нисколько и не убедили!

Попытки разобраться в этом, предпринятые на уровне анализа архивных сведений, относящихся к периоду до апреля 1913 года, когда на Венском почтамте началась охота за пока еще неизвестным шпионом, не привели по сей день ни к малейшим сведениям относительно шпионской деятельности Редля в пользу России или любого иного иностранного государства.

Мнение же о том, что Редль был русским шпионом, имеет лишь ту основу, что почти все в этом были и остаются уверены.