Одновременно полицейские методично обыскали Лилайн-Лодж и забрали оттуда все трости и прочие увесистые предметы, которыми Гарольду Ротткомбу могли нанести удар по голове — чтобы потом, оглушенного, сбросить в реку Такова была версия следствия. По настоянию центрального комитета партии полиция отказывалась признать смерть теневого министра случайной.

— Утонул он в реке, это факт, — сказал старший инспектор уголовного розыска группе полицейских, брошенных на это дело. — Эксперты проверили воду в легких — она не морская. На этот счет у них нет никаких сомнений. Но точно назвать время смерти они не могут. От семи до десяти дней назад, может, чуть больше. Это первое, что нам известно. Второе: его «ягуар» стоит в гараже. Значит, сам доехать до побережья и броситься со скалы он не мог. Это без вопросов. Потом, на руле отпечатки его жены. Значит, она водила его машину или, как минимум, переставляла, так?

— Эксперты говорят, она последняя, кто пользовался машиной, — подтвердил остонский суперинтендант.

Далее — кровь Уилта на полу «вольво».

— Это объясняет, что она делала в Ипфорде. В общем, улик на нее хватает. А что самое важное, у этого Уилта на голове точно такая же рана, как и у ее мужа. Так что будем допрашивать день и ночь, пока не расколется. Ах да, вот еще что: мы немного покопались в ее прошлом — полный кошмар! Поддельное свидетельство о рождении, проституция, садомазохизм и все что хотите. Короче, та еще штучка.

— Она не просила связаться с ее адвокатом? — спросил другой детектив.

Главный инспектор уголовного розыска улыбнулся.

— Звонила адвокату мужа и — удивительное рядом! — не дозвонилась. Он в отпуске. Он мне сам так сказал. Я, дескать, во Франции. Что ж, мудро. Разумеется, она имеет право на бесплатного дебила, от которого больше вреда, чем пользы. Она это прекрасно понимает, поэтому отказалась.

В это время в комнате для допросов Рута-Шпицрутен отказывалась разговаривать со следователем.

Глава 33

Как и надеялся Флинт, визит Ходжа и американцев на Оукхерст-авеню прошел неудачно. Еву они застали в слезах.

— Понятия не имею, где он, — рыдала она. — Исчез и все тут. Мы вернулись из Америки, его нет, и где он — неизвестно. Ни записки, ничего. Кредитки в кухне на столе, чековая книжка тоже. Из банка он тоже денег не брал… Прямо не знаю, что и думать.

— Может, несчастный случай? Вы не звонили в больницы?

— А как же! Первым делом. Только без толку.

— Он когда-нибудь проявлял интерес к другим женщинам? — спросил один из американцев, критически оглядев Еву.

У той мгновенно высохли слезы. Чего-чего, а наглых янки она больше терпеть не намерена — особенно всяких копов, переодетых в штатское, в темных очках и машинах с тонированными стеклами.

— Нет, не проявлял, — отрезала Ева. — Он прекрасный муж, и нечего задавать идиотские вопросы.