|
А ты мало того, что выжила после встречи с этим монстром, так еще и выглядишь на все сто. Плюс к тому, Василий - в его представлении вообще никто, - а выжил после танца со Смертью, да еще и отделался легким испугом. Все это не может не вызывать раздражения. Ксения: - Пожалуй ты прав. - Их столь занимательный диалог прервал телефонный звонок. Ксения вздрогнула. Телефон в этом доме звонил так редко, что каждый раз это просто пугало. - Да, я вас слушаю. - Госпожа Хранительница, это Ферзь. Вынужден вам сообщить, что Везунчик погиб. Он не смог даже подкрасться к Глэстьяру. - Мне очень жаль. Примите мои соболезнования. - Простите, что подвел вас. - Вам ни к чему извиняться. Вы сделали все, что могли. Это вы меня извините, посреди всей этой суматохи, у меня не было времени поблагодарить вас еще раз за спасение моих родителей. Я вам очень признательна. - Не стоит, это наша работа. - Даже если это так, всегда приятно общаться с настоящими профессионалами, которые блестяще справляются со своей работой. Еще раз спасибо. - Рад быть полезным. Ксения, вы меня извините, я порой бываю несколько груб… - Не беспокойтесь, я порой бываю так груба, что сама себя не выношу. Не стоит даже брать в голову. - Спасибо и до свидания. Если что понадобиться… - Да, конечно. Еще раз примите мои искренние соболезнования. - Закончив разговор Ксения вышла на кухню. Архангела Гавриила и Аси уже не было. Гера с Ангелом гоняли чаи. Шико жевал бутерброды. Милица с чем то возилась у плиты, бросая убийственные взгляды в сторону Геры. И хотя Ксения знала, что здесь уж точно никогда не будет трепетных чувств, по своему, она сочувствовала своей домовушке. Ревность - тяжкое бремя. - Погиб человек Ферзя. Он не смог даже приблизиться к Глэстьяру. Так что попытка добыть волос провалилась. Что теперь предложите? - Ангел с Герой переглянулись. Богиня пожала плечами. - Придется поискать другого вора. - Так и будем посылать их на смерть, пока уровень преступности в мире не упадет до нуля?- Возмущенно спросила Ксения. - Ну, если для спасения целого мира потребуется принести несколько жертв, не вижу в этом ничего необычного. - Каким же надо быть человеком, чтобы такое сказать? - А я и не человек. Мне не свойственны столь бурные проявления чувств. Есть два чувства, которые мне доступны. Это гнев и удовлетворение. Все остальное это из человеческого репертуара. Не говоря уж о том, к что жертвоприношениям я отношусь весьма обыденно. - Ксения оторопело смотрела на Геру и пыталась понять, это она так шутит или говорит правду. Не увидев ни одной эмоции в глазах Геры, Ксения поняла, что богиня говорила абсолютно серьезно. В такие моменты Ксения особенно остро начинала ощущать разницу между видами. Сейчас ей бы не пришло в голову назвать Геру человеком. Это было просто другое существо. Не лучше и не хуже. Другое. Так же как, ей трудно было порой понять архангела Михаила. Она могла сколько угодно называть его Майклом, ходить с ним в кино, есть мороженное с ним в постели и целоваться до зари, но он не был человеком. Почему то простых эфиров она так не отличала. То ли потому что сама была с ними, что говориться одной крови. То ли эфиры и в правду были очень близки роду человеческому, но такого контраста не наблюдалось. Ксения почти была готова постичь суть существа, что стояло перед ней, когда в кухню с грохотом и дымом ввалился Шико. Трудно себе представить, что у духа черта может быть потрепанный вид, но тем ни менее, это было именно так. От духа жутко несло дымом и самогонкой. Растеряно глянув на табуретку, где несколько минут назад Шико мирно уничтожал бутерброды, и не обнаружив его там, Ксения растеряно спросила: - Боже мой, Шико из какой помойки ты вывалился и вообще где ты был? - Шико сделал то, что никто не смог сделать. |
