— Я отлучусь на одну минутку, дорогая, — мягко произнес он.

Его жена даже и виду не подала, что слышала его, но кончик ее острого носа дернулся, словно от негодования.

Сеньор Падилла с трудом протиснул свой огромный живот в узкий проход позади прилавка и, войдя во внутреннюю комнату, увидел оборванного мальчугана, который, казалось, приплясывал от возбуждения.

— Сеньор, сеньор! Угадайте, что произошло!

— И в самом деле, что? — поинтересовался сеньор Падилла.

Вместо ответа ему протянули раскрытую ладонь, на которой лежали две золотые монеты. Сеньор Падилла уставился на них, словно не мог поверить своим глазам.

— Матерь Божья! — вырвалось у него — Где вы их взяли? Вы их не… не…

— Нет, они не украдены, — прервал его мальчик. — Как вам не стыдно, сеньор, подозревать меня в этом!

— Но в таком случае, где вы могли их раздобыть? — спросил сеньор Падилла. — Уж не хотите ли вы сказать… Нет, нет, вы не могли…

Он запнулся и услышал в ответ звонкий, веселый смех.

— Конечно, нет, сеньор.

— Я вам не верю! — загремел сеньор Падилла. — Что бы сказала ваша матушка, эта святая женщина, упокой Господи ее душу? А ваш батюшка, избави его Боже от чистилища? Тяжело быть бедным, но грех продавать свое тело, жертвуя спасением души.

Темные глаза сеньора Падилла смотрели с укоризной из-под тяжело нависших век, в низком голосе, доносившемся откуда-то из глубины его огромного, заплывшего жиром тела, слышалась неподдельная тревога.

Мальчуган протянул руку и положил ее ему на плечо.

— Я клянусь вам, сеньор, что мне нечего стыдиться. Но не буду больше вас дразнить. У меня теперь есть работа. Эти деньги дал мне мой новый хозяин, английский милорд, который только что прибыл в наш город.

— Но в качестве кого вы собираетесь поступить к нему на службу? — спросил сеньор Падилла.

Мальчик отвесил ему низкий поклон; черные непослушные пряди волос упали ему на лоб и закрыли маленькое, улыбающееся личико.

— Позвольте представиться, я новый паж его светлости!

— Паж! Паж! Это еще что значит?! — воскликнул сеньор Падилла. — Неужели вы хоть на минуту можете допустить, что он ни о чем не догадается? Наивное дитя! Вы можете обмануть простых людей, на которых работаете, нищих, шляющихся по улицам, покупателей в моей лавке, не обращающих внимание на грязных, оборванных мальчишек. Но ведь вы собираетесь наняться в пажи к настоящему джентльмену, который слишком хорошо знает жизнь, чтобы вам удалось провести его! Все это вздор! Глупо даже помышлять об этом!

Его низкий, гудящий бас заполнил всю маленькую, заваленную ящиками и коробками комнатушку, и казалось, что радость и восторг, переполнявшие мальчугана, стоявшего перед ним, постепенно тускнеют. Но когда он закончил, темноволосая головка отвернулась в сторону и упрямый голос, в котором тем не менее явственно прозвучали слезы, произнес:

— Вы ошибаетесь. Он ничего не узнает.

— Он не может не узнать, — настаивал сеньор Падилла. — Вентуро… Нет, сеньорита Вентура, послушайте меня. Я вас очень люблю. Я старался помочь вам, хоть и мало что мог сделать для вас. Я помню вас еще совсем крошкой, когда ваша матушка пришла сюда за какими-то деликатесами для вашего батюшки и впервые принесла вас с собой. — Он вытер глаза, и в его голосе прозвучало неподдельное волнение: — «Посмотрите на мою маленькую Вентуру, — сказала она мне — Я назвала ее так, потому что она принесет нам счастье! разве вы так не думаете, сеньор?» Как сейчас, вижу её лицо, такое нежное, такое взволнованное: Ей хотелось, чтобы я подбодрил ее.