Кларисса не знала, возмущаться ей или гордиться тем, что он поделился с ней такой интимной подробностью.

— Понимаю.

— Пожалуйста, не говорите мне, что мы возвращаемся в прошлое, — мрачно сказал он. — Я просто хочу сказать, что такого рода действия могут совершаться мужчинами без участия эмоциональной привязанности. Наслаждение можно найти, невзирая на обстоятельства.

Кларисса готова была завопить.

— А со мной было так же?

— Никогда, — быстро сказал он, — на этом я настаиваю. Не равняйте то, что я должен делать с этой испорченной наследницей, с тем, что было у нас. Одно — обязанность. Другое…

— Любовь, — закончила Кларисса, не отрывая взгляда от гравия дорожки.

— Ах, месье Сен-Мишель, похоже, вот и новости от мисс Беннетт, — почтительно объявил Джеймс.

Кларисса посмотрела за ряды цветов туда, где показался второй из посланных на поиски Айрис слуг. Он спешил к ним с серебряным подносом в руках.

— У меня есть план, — шепнула Кларисса Джеймсу. Она поправила обшлага и взялась за лацканы, приняв позу, которая, как она надеялась, была свойственна мужчинам, когда они обращались к слуге.

— Разве вы не слышали, что я говорил? — скрипнул зубами Джеймс.

— Каждое слово.

— Вы хорошо провели утро?

Айрис сидела напротив Джеймса и Клариссы в розовой гостиной, одной из нескольких, предназначенных для приемов, и единственной, интерьер которой гармонировал с ее платьем из ткани с цветочным узором. Она выглядела хорошо отдохнувшей. Ее волосы были уложены на ушах нелепыми завитками, которые очень нравятся многим женщинам, а щеки были такими румяными, словно их недавно хорошенько пощипали. Казалось, она чрезвычайно довольна собой. Так же как и Кларисса, что Джеймс находил довольно странным. С его точки зрения, день выдался изнурительным. И не обещал ничего хорошего в дальнейшем.

— Мадемуазель Беннетт, — начала Кларисса, принимая из рук Айрис живительный чай. — Мы можем говорить откровенно?

— Ничего другого я не хочу, — ответила та, наливая себе чаю и усаживаясь на диванчик.

Кларисса сделала глоток чаю.

— Мадемуазель, — начала она, легко закидывая ногу на ногу. — Я правильно поняла, что вы проявляете некоторый интерес к моему секретарю, не связанный с написанием портрета?

Джеймс чувствовал себя ужасно. Две женщины разговаривали между собой так, словно его не было в комнате. Однако самое лучшее, что он мог сделать, — это молчать, так что он сжал зубы и ждал, что будет дальше.

— Да, вы правы. И, как вы узнали на опыте, — отвечала Айрис, беря с позолоченного подноса песочное печенье, — я могу быть очень убедительной. — Она, переведя взгляд на Джеймса, с удовольствием захрустела печеньем, медленно прожевала его, а потом слизнула с губы случайную крошку.

Кларисса не спеша попивала чай, смотрела, как Айрис, скрестив под юбкой ноги, начала постукивать носком по ковру, однако Джеймс не заметил бы этого, если бы не Кларисса.

— C’est vrai, хотя мне кажется, у меня есть для вас предложение, которое я нахожу куда более интересным.

Нога Айрис перестала выбивать дробь.

— Не уверена, что это возможно. Видите ли, я нахожу месье Ругье достаточно интересным.

— Как бы то ни было, — сказала Кларисса, поставив на поднос пустую чашку, — девушке в поисках сильных ощущений стоит заглянуть за стены своего дома, oui?

— Что конкретно вы имеете в виду? — спросила Айрис, и ее нога снова застучала по ковру, сигнализируя о возросшем интересе.