А может быть… может быть все, вся та гиря воспоминаний о перерождении Артура Волкова – это бред воспаленного сознания? И вечер все же слишком удался?

У меня не было такого ни разу – чтобы вот погулять, и несколько дней из памяти в минус. Но я неоднократно о таком слышал, а как говорила одна моя подруга – все когда-нибудь бывает в первый раз…

Но яхта? Как? Как-как – взяли напрокат, и сейчас где-нибудь в Финском заливе…

– Свети-и-к, – между тем протянула Вика. – Света… Светлана! – снова перегнувшись через меня, осыпав рассыпавшимся водопадом волос, грозно пихнула она ее в плечо.

Вздохнув, Света перекатилась обратно, обнимая меня.

– Артур, – промурлыкала Света мне прямо в ухо. – А ты помнишь… ты помнишь, как недавно было двадцать третье февраля?

Отвечать я не стал. Показывать что проснулся тоже. Возникла долгая пауза.

– Арту-ур, – чуть громче промурлыкала мне в ухо Света и прикусила мочку зубами.

– П-п… п-помню, – произнес я, не сразу справившись с хриплым ото сна голосом.

Произнес я. Но это были не мои слова – я сейчас осознал себя находящемся в чужом теле. Причем в плену чужого тела – в роли наблюдателя, бесплотного духа. Очень страшное и пугающее чувство бессилия – совсем как тогда, когда я в самом начале пути оказался в теле Олега.

Вот только я сейчас был гостем в своем же собственном старом теле!

– А помнишь, когда мы, в двадцать третье февраля, сидели в ресторане вечером, ты помнишь, что ты мне тогда сказал? Арту-ур! – продолжила между тем томно шептать мне на ухо Света. Еще и мочку прикусила. Причем это я прекрасно почувствовал – но связь была односторонней. Прекрасно ощущая и чувствуя собственное тело, я совершенно никак не мог повлиять на происходящее.

– Наверное сказал, что ты прекрасна как богиня? – предположил между тем Артур, в теле которого я находился, озвучив беспроигрышный вариант.

– Не-е-ет! – одновременно возмущенно и довольно проворковала Света. – Ты сказал мне, цитирую: «Молчи женщина, твой день восьмое марта!»

– Да я не мог такого сказать.

– Было-было, я свидетель, – сонным голосом подтвердила Вика с другой стороны.

– Меня подставили.

– Артур, а ты знаешь, какой сегодня день на календаре? – снова заворковала Света.

– Эм… Двадцать первый год, но я не очень уверен.

– Две тысячи двадцать первый, если быть точным. Месяц – март. Число – восьмое. Будь джентльменом, приготовь своим девушкам завтрак.

Спорить Артур не стал. Зевнув, и нещадно щурясь от яркого солнца, приподнялся.

– Стой, – перехватила его (и меня) за руку Света, щурясь от солнца.

– Что?

– Артур, скажи что-нибудь, пожалуйста…

– Эм… что-нибудь, пожалуйста.

– Молчи мужчина, твой день двадцать третье февраля! – с победным видом ткнула мне (Артуру) пальцем в грудь Света, все также щурясь. И, довольная, приземлилась на кровать, пряча лицо в подушке.

Состоявшуюся беседу, как и восприятие действий владельца тела – Артура, я слушал вполуха и осознавал краем сознания. Мысли суматошно и лихорадочно метались, догадки сменялись одна за другой. Определенно, что-то пошло не так – я или умер, и вместо алтаря возродился в своем старом мире в своем старом теле – причем пленником в этом самом теле, бесправным гостем; или же во время ритуала разделения слепка души и тела что-то пошло не так и душа моя просто отлетела.