– Часа через три, – уточнил я время прибытия.

– Выход был неблизко? – ничуть не удивилась смуглянка.

– Именно, – ответил я и взглядом показал на форму, словно оправдывая ее наличие чрезвычайными обстоятельствами.

– Встретимся через три часа, в Nemetskiy dvor, – произнесла на русском название Саманта и отключилась.

Глядя в погасший экран, я почувствовал, как по спине стекает одинокая капелька пота. Даже не пальцы, руки начали подрагивать – потому что, если дело не выгорит… государственную измену я точно подниму. Если это, конечно, окажется выгодно тем, кто будет принимать решение. Вернее, тому, кто в случае моей неудачи будет принимать решение, – а это точно будет тот самый человек, который отправил мне фамильный перстень.

В мыслях об этом на второй план отступило даже впечатление от общения с черной принцессой. Которая своим деловым подходом, невозмутимостью и прагматичностью мне определенно начинала нравиться.

Снова связался с Элимелехом, и, едва озабоченный танцор вышел на связь, я произнес:

– Организуй мне доставку из аэропорта в Гостиный двор. Никто, кроме тебя, об этом знать не должен.

Элимелех после моих слов задумался.

– Знать должен только я?

– Да.

– В одиночку в случае чего я не смогу обеспечить полную безопасность…

Хотел было сначала сказать, что пусть еще возьмет Иру или Аду, но потом понял, что разделять змееглазых индианок не лучшая идея.

– Ира и Ада. Больше никто, – с ходу уловил я мысль Элимелеха.

Кивнув, танцор подождал пару секунд и, когда от меня не последовало никаких других указаний, отключился.

Оставшееся до посадки время я просто проспал. Проснулся от толчка, когда шасси коснулись бетона взлетной полосы. Самолет еще не остановился, а в кабинет, где я оставался, оповещая о прибытии, уже постучалась стюардесса.

Машинально осмотревшись – вдруг чего забыл, я вспомнил, что забывать, кроме свертка с рваным костюмом, мне нечего, и двинулся на выход. Кивнув стюардессе, произносившей дежурные прощальные фразы, сбежал по трапу и сразу заскочил в приоткрытую дверь вставшего вплотную микроавтобуса.

За рулем находилась Ада, а Элимелех и Ира сидели в салоне, вопросительно глядя на меня. Фургон моментально тронулся с места, разгоняясь.

– Московская компания, Немецкий двор, – вместо приветствия произнес я.

Ада вопросов задавать не стала, молча продолжала вести автомобиль. Ира с Элимелехом тоже молчали, но смотрели на меня очень внимательно.

– Меня здесь нет, вы меня не видели, – только и произнес я и после обернулся к танцору, – Эль?

– Да.

– Ты как-то говорил, что можешь поработать над путями отхода.

– Да.

– Начинай работать. Без паники, но, если что, план пусть будет.

– Принял.

От аэропорта до центра города езды было не больше пятнадцати минут. Вскоре за тонированными окнами замелькали фигурные фонари ночной Торговой набережной – по ней до места назначения уже рукой подать. Минута, и впереди показались ярко подсвеченные массивные башни.

Гостиный двор Архангельска в этом мире был не просто восстановлен в первозданном виде, но и значительно расширен. Да и сам город разительно отличался от своего прототипа из другой реальности. Здесь во второй половине двадцатого века Россия и коллективный Запад не находились по разные стороны идеологических баррикад мировой, а после холодной войны, торговые и культурные связи жестко не обрубались, а железный занавес на границе не возникал – что в корне изменило парадигму развития города.

Информации о таянии льдов, которое в моем мире подталкивало развитие навигации в Арктике, я не видел.