|
Я знаю, что ты меня не любишь, но простишь ли ты меня? Видеть свирепую Гортину робко молящей о прощении было приятно само по себе, не говоря уже о ее блестящих глазах, белых обнаженных плечах и смуглых щеках. - Простить тебя? - отозвался я. - Охотно. Подойди сюда, Гортина. Девушка медленно шагнула вперед, не сводя с меня глаз, словно старалась прочитать мои мысли. Полупрозрачный хитон подчеркивал все линии ее гибкого тела; она двигалась с той непринужденной природной грацией, которая свойственна диким кошкам. - Подойди, Гортина, не бойся меня. - Я усадил ее на скамью рядом с собой. - Я хочу поговорить с тобой. Скажи, у тебя есть любовник? Она улыбнулась, сверкнув перламутровыми зубами, и просто ответила: - Нет. - Вот как? И ты думаешь, я этому поверю? - Это правда. Я с детства принадлежу Елене Аргивской и никогда не смотрела благосклонно ни на одного мужчину, пока не увидела тебя. - Но в этом нет надобности. Я твой господин. - Да, но я заставила тебя взять меня к себе. - Значит, ты не ненавидишь меня? Гортина молча устремила на меня призывный взгляд из-под полуопущенных темных ресниц. Сам не знаю, как это произошло, но моя рука обвила ее плечи. - Я твоя рабыня, - прошептала она. - Рабыня по доброй воле, Идей. Гортина не холодна - хочешь ощутить жар ее пламени? Ты ведь знаешь девушек Грей - недаром Елена, которая рождена для любви, выбрала меня из их числа. Гортина склонилась ко мне, прижавшись щекой к моему плечу. Кровь закипела у меня в жилах, и я привлек ее к себе. Не знаю, какое безумие овладело мной, заставив обратить взгляд на рабыню, словно она была царской дочерью. Было ли это безумием или слабостью? Те, кто знаком с обычаями Трои, едва ли станут осуждать меня, как бы я ни порицал себя сам. Даже Гектор, чьи моральные качества превозносились жрецами в качестве примера для молодых, развлекался с танцовщицами, покуда дома его ожидали объятия верной жены Андромахи. Я тоже не искал в компании Гортины ничего, кроме развлечения. Что из того, что я обнял ее? Какой мужчина на моем месте поступил бы иначе? Если меня упрекнут в слабости, могу лишь ответить, что я вскоре сполна расплатился за нее. Повторяю - я искал всего лишь безобидного развлечения, но понял, что других в этом будет нелегко убедить. "Другой" была Гекамеда, которая, вернувшись с прогулки и бесшумно войдя в комнату, увидела Гортину в моих объятиях. Не без смущения должен признать, что мои губы прижимались к губам грейской девушки. Услышав шорох, я поднял взгляд в тот момент, когда Гекамеда повернулась с явным намерением молча удалиться. Оттолкнув Гортину, я вскочил на ноги, но Гекамеда не остановилась и даже не обернулась. - Ты погубила меня, несчастная! - крикнул я Гортине и поспешил вслед за Гекамедой. Она ушла в свою комнату, закрыв за собой дверь. Я постучал, сперва робко, затем более настойчиво. Ответа не последовало. - Гекамеда, - окликнул я ее, - я должен поговорить с тобой. - О чем? - послышался голос девушки после долгой паузы. - Отправляйся к своей грейской рабыне. Ничто не вызывает больший гнев у мужчины, чем сознание того, что он выставил себя дураком. |
