- Знаю, - ответил он, - но ты пойдешь со мной, если я уговорю твоего отца освободить тебя от клятвы?
На это я с радостью согласился. Кисеей тут же вызвал рабов и начал отдавать им приказания: приготовить лучшую колесницу и самых резвых
жеребцов к концу третьей клепсидры, начистить до блеска его доспехи, а также подать еще две колесницы - одну, чтобы доставить его к дому моего
отца, а другую, чтобы отвезти меня во дворец.
- К чему такая спешка? - спросил я. - Воины еще не скоро покинут город.
- Лучше быть готовыми заранее, - отозвался Кисеей. - Эй, Павсин, мой плюмаж! Не это, болван, - это шлем моего брата! Займись доспехами.
Пошли, Идей... хотя постой, ты сказал, что у тебя не осталось лемносского вина? Павсин! Климен! Принесите двенадцать кувшинов лучшего красного и
погрузите их в колесницу Идея.
- Благодарю тебя, Кисеей, ты спасаешь мне жизнь!
- Мне этого ничего не стоит - у моего отца вина полон погреб. Он благоразумно запасся им в начале осады. А вот и колесницы!
Мы вышли на улицу.
- Напирай на "долг перед Троей", - посоветовал я, вскакивая в колесницу убедиться, что драгоценные кувшины надежно установлены. - На моего
отца это хорошо действует.
- Знаю, - откликнулся Кисеей, прыгая в свою колесницу. - Не волнуйся - я добуду разрешение. Куда мне ехать потом - к твоим покоям?
Я немного подумал.
- Да. Мне придется зайти туда за доспехами. Я буду тебя ждать.
- Отлично. Жди меня к концу третьей клепсидры.
Вперед, Климен! - И его колесница тронулась.
Мы вскоре последовали за ней, но только до первого угла. Кисеей поехал к дому моего отца, а я свернул направо к дворцу. Прибыв туда, я
спешился, позвал рабов и приказал им отнести кувшины в мои покои.
Оставив вино на попечение Ферейна, который сообщил мне, что Гекамеда после моего ухода не выходила из своей комнаты, я приготовился надеть
доспехи.
Но в тот день все шло не так, как надо. Я нигде не мог найти чистый воинский хитон, и в итоге мне пришлось оторвать низ от одного из
плащей. Потом я обнаружил, что доспехи потускнели, так как лежали под дождем у открытого окна. Ферейн и Гортина натерли немало мозолей, полируя
их.
К концу третьей клепсидры все было готово. Пристегнув меч, наколенники, латный воротник и взяв под мышку шлем и щит, я подошел к двери
Гекамеды и трижды громко постучал.
- Входи, - послышался ее голос после краткой паузы.
Я вошел, закрыв за собой дверь. Дочь Арсиноя сидела на скамье у окна с вышивкой на коленях. Лицо, с которым она приветствовала меня, было
абсолютно бесстрастным. Хотя я этого ожидал, все же рассердился, видя, что мое присутствие значит для нее не более, чем присутствие ее хозяина.
Я направился в середину комнаты. На лице Гекамеды мелькнуло удивление, несомненно при виде моих доспехов.
- Прости, что беспокою тебя, - спокойно заговорил я, - но должен сообщить, что отправляюсь на поле боя и не вернусь до конца дня. Ты знаешь
мой приказ не впускать никого во время моего отсутствия.
То же распоряжение я отдал Ферейну. К тому же я бы хотел, чтобы ты не выходила без его сопровождения, но это всего лишь просьба, и ты
вправе ее не выполнять. |