Лобсанг Дром растерянно захлопал глазами.

– Как одевается?

– Да. Каков должен быть мой гардероб? Ведь должен же быть у меня гардероб!

– Конечно. Я захватил с собой ваше одеяние для медитации.

– Римо, – скомандовал Чиун, – принеси новой бунджи-ламе одеяние для медитации.

Римо поднялся.

– Иди помедленнее, Римо! – крикнула ему вслед Скуирелли. – Я хочу помедитировать на твои ягодицы.

Римо с убитым видом, пятясь, вышел из комнаты.

Через несколько мгновений он вернулся с сундучком из эбенового дерева. Лобсанг Дром, поставив его перед собой, с благоговением открыл. Достав оттуда свернутое шелковое одеяние, он с церемонным поклоном протянул его Чикейн.

Женщина взяла балахон, развернула, и ее стареющее лицо гамена разочарованно перекосилось.

– Оранжевая мантия? Но это же не мой цвет! А ничего цвета бургунднского вина у вас нет?

Лобсанг вздрогнул.

– Она получила плохое воспитание, – тотчас нашелся Чиун. – Совершенно очевидно, что новая бунджи-лама, затерявшись вдали от Тибета, страдает амнезией.

Лобсанг кивнул.

– Она действительно страдает от потери памяти.

– Я?

– Она должна получить новое воспитание и образование, – настаивал Чиун.

– Вы буддистка? – спросил Лобсанг у Скуирелли.

– Баптистка.

– Это одно и то же.

– Тут сам черт не разберется, – вмешался Римо.

– По-моему, мы не представились друг другу как следует. – Женщина покосилась на Уильямса. – Я Скуирелли Чикейн.

– Римо Буттафуоко, – отозвался Уильямс.

– Какой-нибудь родственник?

– Он моя сестра.

– Сестра?

– Да. Но это пока еще не открылось.

Скуирелли с озадаченным видом посмотрела не него.

– Знаете, я подозревала это.

– Весьма проницательно с вашей стороны.

– Вы знаете сутры? – спросил Лобсанг.

Женщина оторвала взгляд от пустой чашки из-под йогурта.

– Сутры?

– Ну да, учили вы их в детстве?

– У меня есть «Камасутра». – Она сладко улыбнулась Римо. – Я знаю эту книгу наизусть. Практика позволяет достичь совершенства.

– С этого дня, – изрек Лобсанг, – вам надлежит соблюдать обет целомудрия.

– Обет целомудрия?!

– Да. Вам не следует есть мяса и яиц, и вы должны ежедневно заниматься медитацией.

– Я уже придерживаюсь всех этих принципов.

– Вот доказательство, что она истинная буддистка, хотя и сбилась с праведного пути.

– Послушайте, я сделаю все что нужно, только бы стать бунджи-ламой!

– Вы пожалеете об этом.

– Ш-ш-ш, – зашипел на него Чиун.

– Интересно почему? – насторожилась Скуирелли.

– Потому что я уже участвовал в затеях Чиуна. Все они кончаются одинаково: вокруг одно дерьмо. Он же выходит сухим из воды.

– Я вижу, вы неплохо просвещены.

– Во всяком случае, не внушаю себе, будто бы уже некогда жил.

– Но ведь так оно и было, – тряхнула головой Скуирелли. – Будьте, как и я, человеком открытым.

– Если вы человек открытый, то только потому, что у вас дыры в голове.