– Всё равно, не тебе судить! – заявляет девчонка. Заявляет так, что спорить с ней почему‑то не хочется.

– Да я и не сужу…

– Хочешь, расскажу твоё будущее? – спустя вдох следует вполне ожидаемое предложение.

– В том же ключе, что и этому несчастному владельцу коров?

– Можно и в том… Хотя, нет, – задумчивый цокоток ногтей по столу. – Твоя судьба от капризов природы не зависит.

– И как же ты это установила?

– Есть способы… – туманный и ни к чему не обязывающий ответ. – Ты какое гадание предпочитаешь? Могу на потрохах курячьих. Могу на свечном воске. А могу Лабиринт Ладони прочитать… Выбирай!

– Не стоит, мышка.

– Что – не стоит? – обиженно надутые губы.

– Предсказывать мне будущее.

– Почему? Не веришь, что я…

– Угадаешь? Верю. Только… Своё ближайшее будущее я и так знаю. А то, что должно произойти потом… Видишь ли, мне почему‑то кажется: неинтересно жить, если каждый ненаступивший миг уже известен. Скучно.

– Может быть, может быть… – кивок. – А если тебя ждут опасности? Угроза жизни и всякое такое? Тоже знать заранее не захочешь?

– Хм… – а вот над этим надо подумать.

Заманчиво было бы получить точные сведения обо всех будущих врагах и их планах… Заманчиво, но как‑то нечестно. Нет, будем разбираться с неприятностями по мере их возникновения! Да и проку мне в предсказаниях? В лучшем случае забуду, в худшем – перепутаю так, что сам фрэлл ногу сломит.

– Нет, мышка, не надо. Пустое и неблагодарное это занятие – ткать Гобелены чужих судеб.

– Верно. Но ещё хуже – отказываться от помощи, предложенной без корысти, – девчонка смотрит на меня так сурово, что я чувствую себя школяром, заслужившим порку за плохо выученный урок.

– Я не отказываюсь… Просто мне думается, что знать будущее – не самое важное в жизни.

– А что же, по твоему, важнее?

– Прийти туда, где ты по‑настоящему нужен.

Молчание, долгое и грустное, заканчивается вздохом:

– Ну, Пути и Дороги не по моей части, спорить не буду… А всё же, зря отказался! Пожалеешь!

– Конечно! – улыбаюсь, видя, как смешно морщится длинноватый нос девчонки. – Но ничего, я привык.

– Жалеть?

– И жалеть – тоже. А ещё я привык…

– Получать от Судьбы оплеухи? – ехидное замечание, заставившее меня вздрогнуть.

– Какие ещё… Ты‑то что об этом знаешь?

– То, что явно, и то, что тайно. То, что дозволено, и то, что запрещено, – она встала из‑за стола, озорно взмахнув юбками. – Я всё знаю. И ты совершенно прав: мне скучно жить. Точнее, было бы скучно, если бы…

– Если бы? – невольно встаю следом.

– Если бы под лунами этого мира не топтал тропинки тот, чья судьба не может быть предсказана, потому что её просто не существует.

– О чём ты говоришь?

– Запомни: нет ничего предопределённого и нет ничего неизменного. Ни в большом, ни в малом, ни в жизни, ни в смерти. Будущего нет, потому что, воплощаясь, оно на крохотное мгновение становится Настоящим, и тут же исчезает в Прошлом… Тебе нужно будет выбрать одно из трёх: Забвение, Память или Надежду. И когда наступит срок, ты выберешь то, что должен. Или не выберешь ничего, и это тоже будет Выбором… У твоего Зеркала три стороны, Джерон! Но соединить их вместе или разбить окончательно сможешь только ты сам…

С каждым словом лицо гадалки становилось всё светлее, словно под кожей разгоралось пламя.