Имя Марту Хэверсу решили не менять. Оказалось не обязательным даже полностью стирать ему память и заменять ее новыми воспоминаниями. Но избирательность была необходима. Психологи с помощью наркотиков и гипноза вскрыли разум Марта Хэверса и составили своеобразную карту всего, что было у него в голове.

Он не осознавал этого. Он не мог сопротивляться нео-пентоталу, приемам гештальт-психологии и остальному арсеналу средств в распоряжении ученых. Март стал морской свинкой, они оставили в его сознании только то, что было им нужно, и выбросили все остальное.

Выбросили и закопали. Эти знания перешли из сознания в подсознание, оказавшись в глубоком колодце, имеющемся в разуме каждого человека. Полное уничтожение памяти было невозможно, если не трогать электрические схемы самого мозга, но этого ученые делать не умели – пока не умели. Можно было сказать, что они замазали некоторые участки мозга Хэверса так, что те перестали быть видны даже самому Марту Хэверсу. Многие его воспоминания стали невидимыми.

Затем ученые добавили в его разум несколько новых строчек.

С точки зрения электрика, они заменили проводку в голове Хэверса так, что теперь его мозг работал на переменном токе вместо постоянного. Психические шаблоны стали иными. Основные побуждения изменились. Он остался тем же человеком, но стал по-другому думать.

Потребовалось время. Организм Хэверса должен был привыкнуть к обновленному сознанию. Несколько лет назад, когда процесс только начали внедрять, слишком быстрое «лечение» часто заканчивалось смертью или безумием. Когда человек сталкивается с неразрешимой проблемой, он может сойти с ума, и два набора воспоминаний – радикально противоположных – в одном мозгу, это словно психические анод и катод. Поэтому сейчас Чистка проходила максимально осторожно. Пока один резервуар постепенно опустошался, другой постепенно наполнялся.

И, в конце концов, Март Хэверс стал кромвеллианином…

У НЕГО НЕ БЫЛО амнезии. Да, он кое-что забыл, кое-какие ключевые события, сформировавшие его характер. И, чтобы все сходилось, их заменили другими, несуществующими событиями. Но он остался Мартом Хэверсом.

Хоть уже и был кромвеллианином.

Пока психологи работали над его сознанием, они заодно проверили и его возможности. При рождении у него были возможности Лидера, хотя никто не мог сказать, кем станет младенец: экспертом в электронике или гениальным политиком. Это формировала среда. Среда, в которой находился Хэверс, тоже оставила на нем свой отпечаток, тесты показали, какая работа подходит ему лучше всего. Поэтому психологи вложили в его разум воспоминания и техническую подготовку, и после Чистки он стал квалифицированным Погодным Патрульным – квалифицированным, не считая полного отсутствия практики.

После этого Хэверса перевели в службу Погодного Патруля, и это ему понравилось.

У разума, как и у природы, была система проверки и поддержания баланса. Психологи забрали у Хэверса воспоминания о Джорджине и Ла Бушери, но ничем не заменили чувства, которые он испытывал по отношению к ним. Эти чувства не являлись просто любовью и ненавистью, эмоции всегда смешаны. Но в душе Марта Хэверса осталась пустота, и его супер-эго решило эту проблему.

Пустое место неизбежно должно было чем-то заполниться. Он познакомился с Даниэллой Вон и Андре Кельвином.

Вначале он встретился с Даниэллой. Другой человек бы, вероятно, просмотрел бы потенциал ее красоты, поскольку она являлась одной из немногих женщин-Лидеров, и была связана традиционным правилом «сильные женщины не могут быть красивы». Кромвеллиане держались у власти, давая своим рабам еще более слабую расу, чтобы им в свою очередь было кем править – женским полом, угнетенным до бесполезной, беспомощной, но приятной на вид части населения, не имеющей никакого предназначения, кроме того, чтобы прихорашиваться ради мужчин.