– Чудовище! – кричали мальчишки.

У Мэри задрожали губы. Она сорвалась с места и быстро зашагала, как в тот день, когда ее бывшие подружки и друзья насмехались над ней. Но сегодня девочка не пробежала мимо отца, а остановилась перед ним и повернулась к обидчикам.

– Мой отец не чудовище! – Ее голосок гулко разнесся по парку. – Мне известно, что ты здесь, Таддеус Пенхерст!

Такой оборот событий застал мальчишек врасплох. У Таддеуса округлились глаза. Бросив камни на снег, они с другом убежали прочь.

Мэри повернулась к отцу. Выражение ее лица было не по годам серьезно.

– Ты не чудовище, папочка.

«Папочка».

Мэтью сидел не двигаясь, и по его щеке катилась слеза. Он не проронил ни слова, словно лишился дара речи.

Глава 19

Ночью он пришел к ней, и когда переступил порог ее спальни, она стояла у кровати. Длинные волосы рассыпались по плечам. Она снимала с постели простыню и одеяло. Когда скрипнула дверь, она замерла.

Мэтью не спешил входить и, стоя на пороге, размышлял. Почему он не разыскал ее тогда в Матади? Как допустил, чтобы их разлучили хоть на миг?

Возможно, он боялся, что она не простит ему того, что тогда произошло между ними. Или что не оправдал ее надежд? В то время он не желал менять свою жизнь, хотя и осознал той треклятой ночью, что она пуста и бессмысленна. Но он отдал бы все, лишь бы снова зажить прежней жизнью. И что же? Как обошлось с ним здешнее общество?

Не сводя глаз с Финни, освещенной лившимся из окна светом, он подошел к ней, взял за руку и повел к себе в спальню.

Финни вся дрожала.

Мэтью подвел ее к кровати и слегка подтолкнул, когда она остановилась. Наконец она легла и свернулась калачиком. Он лег рядом, вытянувшись во весь рост, и крепко обнял ее.

Финни застыла в его объятиях. Она хотела его, жаждала его ласк и в то же время с трудом сдерживалась, чтобы не убежать.

Зарывшись лицом в ее волосы, он накрыл ладонями ее груди.

– Мэтью? – прошептала она.

– Тс-с, Финни. Спи.

Некоторое время она лежала в полном недоумении, пока не поняла, что ему ничего от нее не нужно, только чтобы она лежала рядом. И тогда она крепко прижалась к нему.

Так они и уснули.

Глава 20

Когда спустя две недели она зашла в спальню к Мэтью, он внимательно рассматривал свое лицо.

Они занимались каждый день. Он принимал ванны, а она растягивала ему мышцы. Мэри оказалась хорошей помощницей, помогала готовить мази и настои. Однако по-прежнему не верила, что отец искренне ее любит. Она ни разу не обняла его, не поцеловала. Лишь изредка улыбалась ему.

Готорн стоически переносил боль, не жаловался. Редкие улыбки Мэри были для него даром небес.

Однако, застав его этим утром у зеркала, Финни догадалась по его виду, что он провел бессонную ночь.

– Доброе утро! – сказала она.

В ответ Мэтью не проронил ни слова, он продолжал изучать свое отражение.

Она стала у него за спиной и тоже посмотрела в зеркало.

– Ты все так же неотразим. Шрам придает тебе особое мужское очарование.

Он ответил со вздохом:

– Шрам никогда не беспокоил меня.

– А что тебя беспокоит? – встревожилась Финни.

Лицо его стало непроницаемым.

– Я хочу знать.

– Я потерял самого себя, – ответил наконец Мэтью.

Каждое слово давалось ему с неимоверным трудом.

– В тот злополучный вечер я утратил не только привлекательность, а что-то более важное. – Он усмехнулся. – Пустое, скажешь ты. Возможно. Но во мне говорит не тщеславие.