– Это мне известно, – резко оборвал его Стеррен.

– Естественно, молиться может каждый, но боги наверняка его не услышат или не ответят. Вы не задумывались, милорд, почему боги прислушиваются именно к теургам?

– Нет, – решительно ответил Стеррен. Он не хотел, чтобы разговор уходил в сторону.

– Все дело в молитвах, которые мы используем. Боги – высшие существа, у них нет времени для того, чтобы всех выслушивать. Однако имеются особые молитвы, которые привлекают их внимание так же, как определенный звук доносится до вашего уха даже в самом шумном месте. Стук игральных костей, например.

Так, значит, Агор действительно интересовался его персоной. Столь удачный пример вряд ли мог быть простым совпадением.

– Продолжайте, – потребовал Стеррен.

– У некоторых теургов одни молитвы получаются лучше, чем другие. Я не знаю, с чем это связано, но это так.

«Это связано со способностями, – мрачно подумал Стеррен, припомнив свое ученичество. – Один талантлив, у другого – способности, а третьего легче убить, чем научить чему‑нибудь путному».

– Богов очень много, милорд, – продолжил Агор. – Мне известны имена девятнадцати, и я знаю, какую молитву предпочитает каждый. Это все, чему мой учитель смог научить меня. Девятнадцать – это более чем достаточно, поверьте. Многие теурги знают всего двенадцать специальных молитв, и я не слышал, чтобы кто‑то знал более тридцати, если, конечно, не добавлял сюда что‑нибудь из демонологии. Но там, строго говоря, молитв нет, только инвокации – вызовы.

– Итак, вы можете попросить о помощи девятнадцать богов, и ни богом больше?

– Да. Но, видите ли в чем дело, во‑первых, как я уже сказал, некоторым теургам одни молитвы удаются лучше других, а во‑вторых, с высшими существами очень трудно разговаривать. Я знаю девятнадцать имен и молитв, но не могу добиться, чтобы все девятнадцать богов меня слушали. До сих пор, во всяком случае, не удавалось. Может быть, я не правильно произношу какой‑нибудь слог, а может быть, я им просто не нравлюсь.

До Стеррена наконец дошло, к чему клонит теург.

– Сколько же богов вас слышит?

– Обычно три.

Стеррен даже присвистнул от изумления:

– Три? Из девятнадцати?

– Вам же было сказано, что я не очень хороший теург. – В голосе Агора начали проскальзывать воинственные нотки.

– Как же вам удалось стать королевским магом?

– Магом при дворе Его Величества Фенвела Третьего? Короля Семмы? Милорд, вы из Этшара и лучше меня понимаете, что это такое. Хороший теург ни за что не остался бы в этой дыре!

– Я понимаю, – согласился Стеррен.

– Я родился в Семме, но убежал из дома, когда мне было двенадцать. Обучался в Лумете Башен. Но заработать там себе на жизнь я не смог. Когда мне надоело голодать, я вернулся домой, где нет никакой конкуренции. Здесь никому не важно, что я общаюсь лишь с Унниель, Коннедом и Моррном, потому что ни один человек в Семме не может общаться с богами. Ни один, – в голосе Агора прозвучали нотки гордости.

– Унн... Повторите, пожалуйста, как их зовут.

– Унниель, Коннед и Моррн. Унниель Распознающая – богиня теургической информации, Коннед – бог света и тепла, а Моррн Хранитель – бог генеалогии.

– Никогда о таких не слышал.

– А о каких вы слышали?

Повисла неловкая пауза.

Мирян никогда не интересовали такие тонкости. Они обращали свои молитвы к целым когортам богов или просто к тем, которые бодрствовали и могли их услышать.