— Да, — её голос был немногим громче хриплого шёпота.

Облегчение разлилось по мне. Я отпустил её подбородок и накрыл руку, всё ещё сжимавшую нож так крепко, что её суставы побелели.

— Теперь ты в безопасности, moy malen'kiy voin. Выпусти нож.

Ласка с лёгкостью соскользнула с моего языка, несмотря на то, что я никогда ни с кем не разговаривал подобным образом.

Она передала оружие мне, и я бросил его на пол, прежде чем взял её обе руки в свои. Я осмотрел забрызганный кровью салон машины, гнев вновь вскипел во мне, когда я поднял взгляд на искромсанную крышу, откуда крокотта пытался добраться до неё.

— Ты отбивалась от них? Сама?

— Т-только от одного, — прохрипела она.

Из меня вырвался смешок, и я покачал головой.

— Только от одного? Gospodi!

Крокотты были жестокими борцами, и она отбивалась от одного из них ножом, будучи замурованной в этом маленьком пространстве. Гордость наполнила меня, и я нежно потянул её за руки.

— Нам надо вытащить тебя из этой штуковины. Как думаешь, ты сможешь стоять?

Она кивнула, и затем вскрикнула от боли. Агония на её лице пробудила нечто тёмное и ожесточённое во мне.

— Что такое? Ты ранена?

Она слабо кинула и закрыла глаза, но это не остановило слёзы, побежавшие по её щекам.

— П-полагаю, не такой уж я и борец, в конечном счёте.

Нужда убить что-нибудь восстала во мне, застав меня врасплох. Мне пришлось бороться за сохранение спокойного выражения лица, чтобы я не напугал её ещё больше.

Возьми себя в руки. Меньше всего ей надо видеть, как ты теряешь самообладание.

— Оставайся здесь, — удалось мне выговорить.

Я вынырнул из кабины и стремительно помчался прочь от грузовика. Моя пара пострадала. Её крик боли эхом отражался в моей голове, и всё, что я видел, это кровь. Запах стоял у меня в носу, разжигая растущее во мне неистовство.

Я едва не оторвал отсек для вещей от мотоцикла в поисках банки с пастой-гунна, которую я там хранил. Все воины имели при себе лекарство, поскольку оно было болеутоляющим, равно как и ускорителем присущих нам способностей исцеляться.

Я громко выругался, когда не смог найти банку с пастой, и чуть ли не ударил Криса, когда тот оттолкнул меня в сторону и начал рыться в отсеке. Он вытащил руку с металлическим цилиндром в ней, и я потянулся за ним, но он отвёл его в сторону.

— Отдай мне эту чёртову банку, Крис. — Я двинулся на своего лучшего друга.

— Я займусь ею, — сказал он.

— Чёрта с два. Я позабочусь о ней.

— Николас, тебе надо успокоиться, — приказал он ровным голосом. — Если ты пойдёшь туда в таком состоянии, ты напугаешь её. Ты этого хочешь?

Его слова пронзили мой гнев.

— Нет, я не хочу этого.

Он кивнул.

— С ней всё будет хорошо. Давай бери всё под контроль, пока я занимаюсь этим.

Я неподвижно стоял у своего мотоцикла, пока он ходил к грузовику. Я услышал тихое бормотание голосов и через несколько минут Крис вновь появился с Сарой на руках.

Я начал было идти к ним, но остановился, когда он поставил её на ноги. Она ухватилась за него в качестве поддержки, в то время как он осматривал раны на её руке и объяснял ей о яде крокотт. Она выглядела слабой, но её лицо больше не было искажено болью благодаря пасте-гунна.

Когда Крис развернул её и поднял её жакет и рубашку, чтобы открыть царапины на её спине, глубинная первобытная ярость взорвалась во мне. Она красным застила мне глаза, и моё тело содрогнулось, когда мой Мори стал бороться за доминирование. Лишь только слова Криса о том, что я напугаю Сару, удерживали меня прикованным к месту, и заставляли всеми силами сражаться за контроль над неистовством моего Мори.

— Эти немного глубже, но ничего опасного для жизни нет, — громко произнёс Крис, и я понял, что он пытался заверить меня так же, как и её.