— А еще она тебя к себе пригласила после экскурсии.

— Вообще-то я сама напросилась, — сконфузилась Наташа. — Телефон сел, а мне нужно было отзвониться маме.

— Но тебе не отказали.

— Да. И пока мой сотовый заряжался, мы смеялись, болтали. Я предложила поехать с нами на Ко-Лан (оказалось, Али там не была ни разу), посмотреть Манки-бич, маму бы на пляже оставили, а сами полезли обезьян кормить… Но она меня… Отшила! Сказала, что хватит с нее одного дня с малолеткой. Велела не выдумывать того, чего нет, а именно — дружбы.

— Али просто хотела на халяву съездить на экскурсию?

— Выходит, что так, — Наташины глаза увлажнились, нос покраснел, вот-вот заплачет!

— Она грубиянка, не обижайся на нее. И не реви! А то мне твоя мама уши надерет.

— Я все понимаю. Умом. Но мне всегда так обидно, когда меня отшивают. Я же со всей душой к этим людям… — Девушка яростно вытерла нос кулаком. — Она потом ушла в туалет, а я тиснула у нее паспорт. И не сказала об этом, хотя Али, когда вернулась, уже нормально себя со мной вела. Как ни в чем не бывало.

— Где он, Наташа?

Та подошла к столику, на котором лежали вещи Хусяиновых, взяла пляжную сумку с портретом какого-то смазливого паренька, очевидно, очередного молодежного кумира, и достала из нее паспорт.

— Маме не расскажете? — спросила Наташа, отдав его Боре.

— Не волнуйся.

— А Алии?

— Тоже нет, но если ты поклянешься больше не брать чужого даже для того, чтобы проучить…

— Клянусь.

— Здоровьем вот этого пацана, — и указал на сумочного смазливца. — Кто он кстати? Певец или актер?

— Тик-токер.

— Знал, что у молодежи новые герои, но чтоб такие, — вздохнул Боря. Он чудовищно отстал от жизни, но только сейчас это понял.

Получив и клятву, и паспорт, он поехал к Эдику.

Глава 10

Колечко с камешком, покрутившись несколько секунд, упало на столешницу. Звякнуло и сверкнуло гранью бриллианта в свете зажженного торшера. Эд не сдал его. Пожалел. А Стефании отдал те деньги, что смог снять с карты.

— Бро, ты есть будешь? — крикнул через дверь кто-то из друзей.

— Не голоден, — ответил Эд.

Он сидел в своей комнате с полудня. Не выходил к бассейну, на кухню не захаживал. Запас чипсов и воды у него был. Туалет имелся личный. Можно сидеть взаперти и страдать…

А Эдик страдал!

Вчера хорохорился, всех, себя в том числе, убеждал в том, что Стефания для него стала никем. Разочаровавшись в ней, он тут же разлюбил. Да и любви как таковой не было, только увлечение. И то не самой девушкой, а образом, что она создала. Считай, иллюзией. Это все равно что в киногероиню втюриться или в персонажа компьютерной игры.

— Эд, нам креветок привезли королевских, — не отставали от него друзья. — Твоих любимых, с чесночком. Выходи, поедим.

— Я работаю, отстаньте.

— Точно работаешь?

— Да! — рявкнул Эд.

Конечно, он врал. Чтобы работать, нужно сосредоточенность иметь, а у него в башке розовый кисель. Даже поручение Бориса Эдик не выполнил. Садясь за компьютер, он снова и снова открывал страницы Стефании. Все три. И даже удаленную, которую смог вновь восстановить. Зачем он это сделал? Чтобы убедиться в том, что поступил правильно, отказавшись от Стефании?

Эд плюхнулся на кровать лицом вниз. Из-за двери доносились ароматы морепродуктов и чеснока, и от них кружилась голова.