Джимми: Хорошо, я начинаю понимать. Очевидно, вы мужчина. Расскажите подробнее о себе.

Анна: Правильно. Никто не лезет в мои дела. Я никому не ме­шаю, и не дай бог кому-то встать у меня на пути! Я не потерплю всякую там дрянь.

Джимми: Понимаю. Так как же люди зовут вас? Как вас звать?

Анна: Меня зовут Врен. Кто-то зовет меня Вренни. Имя моего партнера — Макс. Он новенький. Вот что я скажу вам: я потерял многих партнеров, потому что они просто не хо­тели слушать меня. Они колеблются, и, колеблясь, вдруг убьют тебя... вот так они и делали.

Затем я узнал, что Врену было лет сорок и он работал на ком­панию «Уэллс Фарго» в качестве охранника дилижанса на юго-за­паде Соединенных Штатов во времена «Дикого Запада». В его обя­занности входила защита жизни пассажиров, а также содержимого сейфа в дилижансе. Он и его возничий Макс пересекали несколько известных своим беззаконием регионов, между шестью-восемью го­родками, которые они обслуживали. Врен не прикасался к виски, даже когда отдыхал, потому что хотел всегда быть начеку. Он редко

мог по-настоящему расслабиться. Даже после доставки тяжелого, окованного железом сейфа в пункт назначения — обычно в банк, — он говорил мне: «Я не чувствую себя в безопасности. Люди наблю­дают за нами и никогда не знают, есть ли что-либо ценное в нашей карете. Мы нигде долго не задерживаемся». Врен и Макс чувство­вали себя наиболее уязвимыми, когда покидали город, так что они старались неожиданно исчезнуть, чтобы никто не заметил, и как можно быстрее — на шести свежих лошадях. Вдобавок к их «па­ранойе» в то время, похоже, имела место эпидемия оспы, поэтому, если у них не было пассажиров или ценностей, они всегда прово­дили ночь в стороне от проторенных путей, располагаясь на земле в каком-нибудь укрытии.

У Врена всегда на коленях лежала короткая двустволка и еще четыре заряженных ружья под сиденьем. Он снова повторил: «Я маленький и уже немолод, но не потерплю никакой дряни». Его ружье всегда было хорошо смазано, отполировано и заряжено.

У Врена была лошадь по кличке Батеркап. Он сказал, что все­гда любил лошадок поменьше, потому что сам был коротышкой и на них ему легче было забираться. Он рассказал, что Батеркап была любовью его жизни. Ему никогда не приходилось привязывать ее, потому что она всегда держалась рядом, даже ночью, и сразу при­ходила, когда бы он ни позвал ее. Врен сказал: «Батеркап — един­ственное существо женского пола, которое охотно приближается ко мне. В смысле, воспринимает меня. Я безобразен, необразован и воняю. Я мусор, но не для Батеркап!» Однако Врен также рас­сказал, как иногда его могла привлечь случайная пассажирка в ди­лижансе, и он даже немного позволял себе флиртовать с ними. Он сказал: «Мне удавалось это лишь потому, что их жизнь находи­лась в наших руках». Это никогда не приводило ни к чему серьез­ному, да он, похоже, и не желал этого.

Невзирая на постоянное напряжение, или, возможно, благода­ря ему, Врену нравился его образ жизни. За время своей работы он действительно застрелил и убил несколько бандитов, которые пытались напасть на дилижанс. «Если меня грубо провоцируют, я убиваю на месте, без колебаний. Наша репутация непоколебима. Люди в наших городках уважают нас и молятся за наше безопас­ное возвращение. Они зависят от нас».

Я попросил Врена переместиться во времени в последний день его жизни. Через несколько минут он заговорил.

Врен: Я в постели. Темно, но рядом горит масляная лампа с кру­жевной салфеткой под ней.

Джимми: Вы больны, или ранены, или просто утомились?

Врен: Меня подстрелили.