Он будет сражаться, пока они не окажутся вынуждены сами прикончить его.
Вынырнув, он увидел, что вода бурлит от прыгавших в воду за ним и Фригейтом неприятелей.
Американца в полубессознательном состоянии уже привязывали к корме пироги. Его же окружили трое пловцов. Он ранил кинжалом двоих, но потом кто то с приблизившегося челнока обрушил ему на голову дубинку и вышиб из него сознание.
15
Их выволокли на берег рядом с большим зданием, окруженном стеной из сосновых бревен. Голова Бартона гудела от боли при каждом шаге. Раны на плече и груди тоже причиняли неимоверную боль, но уже перестали кровоточить. Крепость была сооружена из сосновых колод. Она имела выступающий вперед второй этаж и множество бойниц. Пленников провели через вход, который закрывался огромными бревенчатыми воротами, через шестидесятифутовый мощеный двор и еще через одни ворота. Они оказались в зале размером примерно 30 на 45 футов. Все, кроме Фригейта, который был слишком слаб, стояли перед огромным круглым столом из дуба. В зале было прохладно и сумрачно. Только через некоторое время они смогли разглядеть, что за столом сидят два человека.
Часовые с копьями, дубинами и каменными топорами стояли повсюду. Деревянная лестница в конце зала вела к галерее, с которой на них смотрели женщины, опершись на высокие перила.
Один из сидевших за столом был невысок и мускулист. У него было волосатое тело, черные курчавые волосы, ястребиный нос и свирепые, как у ястреба, карие глаза. Второй – повыше – имел светлые волосы, широкое тевтонское лицо, цвет глаз впотьмах было трудно разобрать, но скорее всего – голубые. Пузо и массивные челюсти красноречиво говорили о чревоугодии их хозяина. Не оставалось сомнений и в том, где он брал себе дополнительную пищу. Рабов, похоже, здесь хватало.
Фригейт опустился на пол, но по сигналу блондина его подняли на ноги. Фригейт посмотрел на толстяка и удивленно вымолвил:
– Вы похожи на Германа Геринга в молодости!
Затем он снова упал на колени и вскрикнул от удара древка копья по почкам.
Блондин что то произнес, поворачиваясь к своему напарнику. Тот кивнул головой.
После этого он повернулся и произнес по английски с сильным немецким акцентом:
– Больше так не делать, пока я не прикажу! Пусть говорят.
Несколько секунд он внимательно рассматривал каждого пленного, но поняв, что они ничего не скажут, кивнул головой и произнес:
– Да, я Герман Геринг.
– Кто это Геринг? – удивился Бартон.
– Ваш друг сможет рассказать вам об этом позже, – рассмеялся немец. – Если это «позже» все же наступит для вас. Я не сержусь за то великолепное сражение, которое вы дали. Я восхищаюсь людьми, которые умеют хорошо драться. Мне всегда нужны лишние копья, особенно если учесть, что вы убили много наших людей. Поэтому мужчинам я предлагаю выбор. Становитесь на мою сторону, и ваша жизнь будет заполнена пищей, спиртным, табаком и женщинами, которых вам наверняка захочется, как только вы очухаетесь. Ха ха ха! В противном же случае – будете работать на меня в качестве рабов.
– На нас! – поправил его по английски второй мужчина, сидевший за столом. – Вы забыли, Герман, что я тоже мог бы повторить ваши слова.
Геринг улыбнулся, хихикнул и сказал:
– Ну конечно же! Просто под этим "я" надо подразумевать нас обоих. "Я" – это как бы единое целое двух наших индивидуальностей. Но если вам не нравится это "я", то давайте говорить «мы». Так вот, ребятки, – снова обратился он к пленникам, – если вы поклянетесь служить нам – а для вас будет гораздо лучше, если вы так поступите – вы принесете присягу на верность мне, Герману Герингу, и бывшему Императору Древнего Рима – Туллу Гостилию.
Бартон присмотрелся. Мог ли это быть на самом деле легендарный Император Древнего Рима? Рима, когда он был еще маленькой деревенькой, которой угрожали племена италиков, сабин, аквы и вольски? Который по очереди подвергался нападению то со стороны умбрийцев, то со стороны более могущественных этрусков? Был ли это на самом деле Тулл Гостилий, воинственный преемник миролюбивого Нумы Помпилия? В этом человеке не было ничего, чем он мог бы выделиться среди тысяч мужчин, которых Бартон видел на улицах Сиены. |