|
Он не больше, чем израильтянин, понимал, что происходит. Но любая неожиданность давала ему преимущество. Молния озарила приземистую фигуру Казза на балконе. Он размахивал огромным каменным топором среди целой кучи стражников, сгрудившихся в одном из углов балкона. Еще одна вспышка. Стражники уже были разметаны по балкону в разные стороны. Следующая вспышка – несколько сброшено с балкона. Оставшиеся разбегались в разные стороны по балкону. Еще одна вспышка молнии высветила картину сражения, и стражники наконец то поняли, что происходит. Они начали сбегаться, злобно крича и размахивая копьями. Казз, не обращая на них никакого внимания, спустил в загон длинную бамбуковую лестницу и швырнул вниз связку копий. Во время следующей вспышки он уже двигался навстречу ближайшему к нему стражнику. Бартон выскочил наружу, схватил копье и мгновенно взбежал по лестнице наверх. Остальные рабы последовали за ним. Схватка была кровавой и непродолжительной. После того, как охрана на балконе была уничтожена, остались только те, кто находился в сторожевых башнях. Напротив ворот установили лестницу, и через несколько минут люди перелезли наружу, спрыгнули вниз и распахнули ворота. Впервые за все время пребывания здесь у Бартона появилась возможность переговорить с Каззом. – Я думал было, что ты продал нас. – Нет. Не я, Казз, – произнес неандерталец с упреком. – Вы же знаете, как я люблю вас, Бартон. Вы – мой вождь. Я просто притворился, что присоединился к этим ублюдкам, чтобы ловко обмануть их. Я был удивлен, что вы не догадались сделать то же самое. Вы же не болван! – Конечно, и ты не болван, – похлопал его по плечу Бартон. – Но я не мог заставить себя убить этих несчастных рабов. Вспышка молнии высветила пожимающего плечами Казза. – Меня это не беспокоило. Я не знал этих людей. А кроме того, вы же слышали Геринга. Он же сказал, что их все равно убьют. – Очень хорошо, что ты выбрал именно эту ночь, – похвалил неандертальца Бартон. Он не сказал ему почему, поскольку не хотел сбивать его с толка. А кроме того, необходимо было заняться более важными делами. – Эта ночь очень хороша, – кивнул Казз. – Идет большая битва. Тулл и Геринг очень сильно напились и ссорятся. Они дерутся. Их люди дерутся. Коричневые люди с другой стороны Реки… как вы их называете?.. Онондаго? Их лодки появились, как только пошел дождь. Они напали чтобы захватить рабов, а может быть, просто от скуки. Поэтому, сказал я себе, сейчас самое хорошее время освободить своих друзей. Освободить Бартона нака! Дождь закончился так же внезапно, как и начался. Бартон услышал откуда то издалека крики. Барабаны стучали вдоль всего берега со всех сторон. Бартон повернулся и сказал Таргоффу: – Мы можем попытаться сбежать, и, вероятно, это нам удастся без труда, но может быть, нападем сами? – Я намерен истребить этих зверей, порабощавших нас, – зло выкрикнул Таргофф. – Поблизости есть другие загоны. Я уже послал людей открыть их ворота. Некоторые, правда, слишком далеко, чтобы можно было быстро до них добраться. Насколько я знаю, загоны разбросаны по всей стране с интервалом в полмили. К этому времени уже был взят штурмом блокгауз, где отдыхали свободные от дежурства стражники. Группе Бартона отдали правый фланг. Они не прошли и пятисот ярдов, как стали натыкаться на убитых и раненых белых и онондаго. Несмотря на прошедший сильный ливень, возник пожар. По разгорающемуся зареву было видно, что очаг огня находится возле резиденции Геринга. На фоне зарева были отчетливо видны силуэты сражающихся. Бывшие рабы бегом пересекли равнину. Вдруг фронт одной из сражающихся сторон был прорван, и ее приверженцы побежали навстречу рабам, преследуемые торжествующими криками победителей. – Вон Геринг! – сказал Фригейт. – Живот этого борова не позволит ему убежать. |
