— Мне подняться с тобой? — неуверенно спросил он.

— Нет, не сегодня. Извини. Завтра мне надо рано быть в офисе, предстоит тяжелый день. — Она наклонилась к нему и, положив руку на плечо, поцеловала. Это был долгий и горячий поцелуй. — Позвони мне, — прошептала она на прощание.

Уходя, Хайме чувствовал себя счастливым, но проклятый аудиторский склад ума не давал расслабиться. Ему не давало покоя дело Дугласа. Почему все так произошло? Может, Линда настаивала на его присоединении к группе катаров так же, как действует сейчас Карен? Схожесть отношений Дугласа с Линдой и его с Карен была очевидна. Была ли случайной их первая встреча в «Рикардо’с»? Интересовал ли он Карен лично или она действовала в интересах организации? Может ли случиться, что Карен захочет расправиться с ним так же, как Линда с Дугласом? Снова это ощущение опасности. Сильное как никогда. Да, Карен была опасна. А организация, в которую она его втягивала, могла быть во много раз опасней.

Хайме знал, что уже принял решение, и в этом не участвовали ни разум, ни здравый смысл; он слушал только сердце. И не мог поступить иначе. Он пойдет за Карен, куда бы она его ни повела, как бабочка на свет.

Пятница

27

— Мне очень жаль, шеф. — Соболезнования Лауры казались фальшивыми. — Может, эти люди тебе и не нравятся, но ты должен им ответить. Со мной они уже не хотят говорить. — С легким поклоном она передала ему список звонков. Выходя из кабинета, Лаура поторопила его: — Скажи, кому ты позвонишь в первую очередь.

Но Хайме не волновали ни звонки, ни какое-либо иное срочное дело. Только одно занимало его ум. Только одно срочное дело. Только один телефонный звонок. Карен.

Наступила пятница. Он звонил ей утром, но не застал, и это его беспокоило. Он оставил ей сообщение на мобильном телефоне и на офисном автоответчике. Не получив никаких вестей от нее, он спустился в юридический департамент. Там было пустынно, но он встретил одного сотрудника-юриста, который сказал, что не видел Карен все утро. Нет, он не знает, когда она вернется. Ее заместитель, должно быть, обедает. Хайме оставил записку на ее письменном столе: «Мисс Янсен, позвоните мне. Срочно. Хайме Беренгер».

Вторая половина дня была напряженной, длинной и утомительной. Телефон превратился в инструмент пыток. Он заставлял страдать, когда молчал, и буквально переворачивал сердце звонками. Еще хуже становилось, когда из трубки звучал не тот голос, которого он так ждал. Улица темнела, и тени поднимались все выше по зданиям на противоположной стороне улицы. Боже мой! А если она не позвонит и они не увидятся в эти выходные? Одна мысль о такой возможности убивала его. Хайме больше не мог сидеть на месте. Снова телефон.

— Господин Беренгер?

— Карен! — Хайме испытал ни с чем не сравнимое облегчение.

— Она самая. Вы хотели со мной поговорить?

— Я целый день ищу тебя. Где ты была?

— Защищала интересы корпорации на поле боя, а ты что делал?

— Думал о тебе.

— Корпорация вам за это не платит, господин вице-президент. Что ты думал?

— Я думал, что хочу присутствовать на собрании твоих друзей сегодня вечером. Если приглашение в силе.

— Оно в силе. Ты не представляешь, как я рада!

— Но у меня один вопрос.

— Нет, не сейчас, Хайме. Телефон для этого не самый лучший способ, как и записки, оставленные на столе. Я жду тебя у меня дома в семь.

Из телефона донесся звук поцелуя, затем молчание: она повесила трубку. Но Хайме это уже нисколько не волновало. Он чувствовал ее горячий поцелуй на своей щеке. Вечер мгновенно стал чудесным, сияющим, великолепным.