Ей не хотелось больше никогда терять испытываемое сейчас ощущение. Это было самое настоящее существование, которого она желала, ее истинная судьба. Вся нынешняя жизнь казалась просто кошмаром. Она потеряла счет времени, хотя прошло всего несколько секунд.

Старец отвел руки и слегка подтолкнул Карен, чтобы она встала.

— О, Бертран! Я чувствую сейчас то же, что и дети перед появлением на свет; поэтому они и плачут. Как неутешительно возвращаться в этот мир! Как тяжела реальность жизни! — проговорила Карен, растягивая слова. — Но теперь я знаю, что где-то существует мир.

— Да примет вас Добрый Господь.

— И вас также, дорогой друг, и позаботьтесь о моих детях и других.

— Да, госпожа.

Они обнялись, но Корва уже не смогла вернуть то чудесное состояние, которое она испытала несколько минут назад.

Добрый Человек медленно и печально удалялся по направлению к тому, из которого лился слабый свет.

35

Хайме залюбовался миловидной восточной женщиной, сидящей за столиком. Она улыбалась и разговаривала с подругой, несмотря на громкую музыку. Мини-юбка бесстыдно открывала красивые ноги. Девушки сидели одни. Но Хайме пока что был трезв и не готов к решительным действиям.

Музыкальная группа неплохо исполняла румбу, и посетители, кто как мог, следовали ее ритму. Карибская музыка звучала необычайно громко. В этом заведении было много самой разномастной публики.

Хайме инстинктивно провожал женщин взглядом. Проснулся древний охотничий инстинкт. Его внимания притягивали красивые латиноамериканки, девушки восточного типа, иногда хорошенькая смуглянка, а чаще всего женщины со светлыми или русыми волосами.

Вдруг он вздрогнул: вон та блондинка, стоящая к нему спиной… это была Карен! Что она тут делает? Она разговаривала с каким-то мужчиной. Хайме проложил себе дорогу через толпу. Чем ближе он подходил к Карен, тем быстрее билось сердце: он чувствовал себя так, будто его предали. Разве она не говорила, что будет ждать его? Подойдя, Хайме легко тронул девушку за плечо. Она повернулась. Голубые глаза, тот же оттенок волос, почти такая же прическа, но это была не Карен.

— Извините, пожалуйста, — сказал он, ощущая невыразимое облегчение. — Я принял вас за другую.

Блондинка, должно быть, заметила это по его лицу и рассмеялась.

— Надеюсь, эта другая — красивая?

— Конечно. Такая же, как вы, — галантно ответил Хайме.

— Спасибо. Вы очень милый, — ответила она.

Блондинка хотела продолжить разговор и отвернулась от спутника, как будто его не существовало. Подходящий случай! «Ей хочется поиграть даже больше, чем мне», — подумал Хайме. Но его сердце продолжало биться в ускоренном темпе при мысли о Карен. Что ему нужно сейчас — так это пропустить рюмочку!

— Вы пришли вместе с ней? — продолжала девушка.

— Да, и сейчас ищу ее.

— Что ж, удачи, — вздохнула девушка, пожимая плечами, и повернулась к мужчине.

— Спасибо, — сказал он ей на прощание и направился к стойке бара. — Проклятая Карен, ты являешься мне, как призрак, — прошептал он себе под нос.

Получая свой коктейль из рук бармена, он услышал:

— Я угощаю, брат.

Это был Рикардо со своей белоснежной улыбкой в зарослях черной, как уголь, бороды. Хайме остолбенел: та же интонация, те же жесты. Рикардо вдруг напомнил ему кого-то, кого он видел этим самым утром. Не здесь, а в далеком месте в старые времена. Этого не могло быть, но это было. Уго де Матаплана.

Глупости! Хайме немедленно отбросил эту дурацкую мысль.