Он сделал глубокий вдох, протяжный выдох... и совершил резкий прыжок в сторону!

Что‑то двигалось неподалеку в тени темной кучи валунов слева от него, и холодный женский голос произнес по‑русски:

– Ну, Карл Вотский, выбирай сам: говори правду или умирай, прямо здесь и прямо сейчас!

Джаз держал указательный палец на спусковом крючке автомата еще с того момента, как заметил замок. Еще до того, как эта женщина произнесла первое слово, он успел развернуться и прицелиться в тьму, где она пряталась. Она могла бы быть уже мертвой – она уже была бы мертвой, если бы оружие находилось на боевом взводе! Джаз был доволен, что этого не случилось. Иногда с такой реакцией и точностью стрельбы неплохо немножко подстраховаться. В данном случае он подстраховался тем, что оставил автомат на предохранителе. Хорошая практика для его нервов – вот и все. Стрельба по теням – верный признак того, что человек ломается.

– Послушайте, леди, – сказал он напряженным голосом, – вас зовут Зек Фонер? Так вот, я – не Карл Вотский. Если бы я был Карлом, вы, вероятно, сейчас были бы уже на пути в рай, какой уж он ни есть в этом мире!

Из тьмы на Джаза смотрели глаза, но это были не женские глаза. Они были треугольными и желтыми. И располагались слишком близко к земле. Из потемок осторожно появился серый огромный, по виду изголодавшийся волк, меж клыков вываливался красный язык, почти в полтора дюйма длиной. Вот теперь Джаз снял оружие с предохранителя. При этом раздался типичный пружинистый щелчок.

– Постоите! – вновь раздался голос женщины. – Он – мой друг. И до сих пор, а возможно, и навсегда – мой единственный друг.

Захрустели камни, и она тоже вышла из тени. Волк подошел к ней, держась справа и чуть сзади. У нее был точно такой же автомат, как у Джаза, и она целилась из него дрожащими руками.

– Я повторю еще раз, – сказал он, – на случай, если вы меня не расслышали: я не являюсь Карлом Вотским. – Автомат продолжал ходить в ее руках из стороны в сторону. Джаз, приглядевшись к ней, сказал; – Черт побери, пожалуй, вы в любом случае промахнетесь.

– Вы тот человек, который говорил по радио? – спросила она. – До Вотского? Я... Я теперь узнаю ваш голос.

– Как‑как? – потом до Джаза дошло. – Ну да, это был я. Я хотел хорошенько разозлить майора, но сомневаюсь в том, что он слышал меня. Именно майор Хув послал меня через эти Врата точно таким же образом, как он послал вас. Только мне он не счел нужным даже лгать. Меня зовут Майкл Джаз Симмонс, я – агент британской спецслужбы. Я не знаю, как вы относитесь к этому факту, но, судя по всему, мы находимся в одной и той же лодке. Вы можете называть меня просто Джаз – так меня называют все мои друзья, а кроме того... не будете ли вы добры перестать целиться в меня?

Она разрыдалась и, задыхаясь, бросилась в его объятия. Он чувствовал, что она пыталась сдержаться, но не смогла.

Ее автомат зазвенел о камни, а ее руки сомкнулись вокруг его шеи.

– Англичанин? – плача, проговорила она куда‑то ему в плечо. – Мне было бы наплевать, будь ты хоть японцем, африканцем или арабом! А мой автомат... его заклинило. Уже несколько дней назад. Да и в любом случае у меня нет патронов. Если бы он был исправен и если бы у меня был патрон, я, вернее всего, уже застрелилась бы. Я... я...

– Спокойней, спокойней! – сказал Джаз.

– За мной гоняются эти со Светлой стороны, – продолжала она рыдать, – чтобы отдать меня Вамфири, а Вотский сказал, что есть способ вернуться домой и.